– Артиллерист, а ты теперь не забудь заявки на дополучение боезапаса получать, думаю, теперь механик начнет сам новые места хранения боезапаса придумывать. Впереди лето, матросы смогут и на верхней палубе спать, главное боезапас, – не забыл напутствовать помощника убеленный сединой доктор.
– Ну, а в ближайшее время что будет? – не выдержал связист.
– Не сегодня, так в ближайшие дни захватим плацдарм аж на семьдесят километров вдоль реки. И будем его держать почти месяц. Будем стрелять. От самолетов прятаться будем. Более точно не знаю.
А далее меня вызвали на совещание по телефону с планированием высадки напротив Измаила. Командиры остались обсуждать информацию о моей возможной частичной потере памяти и пророчествах, которую я постарался довести до общества. А то, что знают более троих, то узнают и другие. Просто, как и когда узнают – это имеет значение. Время все еще играет на меня.
Легко вспоминать мне то, через что прошел, лежа в шезлонге, в тиши летнего вечера на надстройке. Вечер сменился ночью и сном. Дремоту разорвали звуки стрельбы на противоположном берегу, немедленно отразившиеся действием – сигнал боевой тревоги, объявленной на корабле вахтенным командиром. Рассвет оказался полон сюрпризов.
Оказывается, ночью румынские корабли высадили десант в плавнях. Десант с ходу сбил охранение на плацдарме и теперь пытается выбить закрепившихся в нескольких домах пограничников и полуроту флотилии.
Ночью к кораблям на берег собрались подразделения батальона высадки от Перекопской дивизии, возле которых красноармейцы и переночевали. Теперь, получив команду с КП флотилии в срочном порядке, пока запускались двигатели, погрузили на борт сотню красноармейцев и пошли к Сатул-ноу. Впереди корабля пошли на противоположный берег два сторожевых катера пограничников и пара пулеметных бронекатеров. Еще сумерки не закончились, а уже первый катерок с пятеркой красноармейцев вступил в бой.
Наша полурота не удержалась в обороняемых домах и отошла практически к урезу воды.
Маленький пограничный катерок с десятком бойцов и пулеметом на борту подошел практически в тыл атакующей пехоты противника и обстрелял их, атаковав с левого фланга. Несколько мгновений боя – и несколько пограничников и краснофлотцев попали под сосредоточенный огонь атакующих, своей жизнью спасая обороняющихся. Атака противника остановилась. В этот момент к берегу подошли пулеметные бронекатера.
Всего 500 метров отделяют Измаил от противоположного низменного берега, на котором и мыса Сатул-ноу в реальности не видно. Так как это всего лишь несколько метров грунта, возвышающегося над поймой реки, заросшей кустарниками, пойменными деревьями и камышом. До последнего момента бой на берегу не позволял разобраться в темноте, где свои, а где чужие. Пули летели в обе стороны, стараясь не задеть своих.
Противник снял из дельты Дуная 17-й батальон морской пехоты и бросил его в атаку. В отличие от боя прошлой ночи за этот же участок, фактора неожиданности с нашей стороны не было. Зато противник успел быстро отреагировать на наш десант. Вслед за пограничниками к берегу подошли два бронекатера, вооруженных станковыми пулеметами, усилив обороняющихся. Но новая атака не заставила себя ждать. Бой начался на берегу реки, где нападающие уже могли добрасывать гранаты к подошедшим катерам.
Подходящие к берегу и различимые на фоне воды мониторы тоже не остались без внимания, пулеметные очереди ударили по корпусам подходящих кораблей. Несколько выстрелов из орудий – и уже нет возможности стрелять по румынским бойцам – они оказались в мертвой зоне.
Видимость из ходовой рубки в сумерках через щели броневых листов отвратительная. Находящиеся на надстройке пулеметчики что-то видят и куда-то стреляют. Сумерки вокруг просвечиваются вспышками выстрелов и пулеметных очередей. Железной дробью слышится удар нескольких винтовочных попаданий по корпусу. А каково там сигнальщикам, стоящим на открытых площадках? Сделали несколько выстрелов, по вспышкам залпов атакующих, прекративших атаку и теперь наоборот перешедших к обороне.
Нос корабля плавно вошел в грунт берега, слегка приподнявшись над водой и погасив инерцию корабля. Выбегаю на ходовой мостик, по правому борту. Здесь немного безопаснее, корпус рубки защищает от выстрелов с берега с левой стороны. Ну а спереди – приходится рисковать.
– Сходню подать. Вперед. На берег, – кричу как можно громче и машу рукой.
Боцман с боцманенком подают сходню на берег. И дают добро на сход с борта.
Красноармейцы, пригибаясь под пулями, побежали по сходне на берег. По-другому никак. Это не морской берег. Здесь в метре от берега может оказаться по горло и еще течение. Мгновение и утянет на глубину.
На верхней палубе лежат несколько тел, которых тут же проверяет фельдшер, его задача осмотреть убитых и раненых и, если есть раненые, то тут же отправить его боцманской командой в кают-компанию, где наш старший фельдшер – интендант 2-го ранга Панасенко развернул свою операционную. Вот уже одного грузят на носилки, а на берегу помощи ждут новые раненые.
Румыны настроены решительно. Не бросились отходить сразу, а завязали бой в глубине островка, у погранзаставы, где деревья прячут атакующих и обороняющихся противников от нашего огня.
Рядом стоит пулеметный бронекатер, в башне которого отверстие от пули из противотанкового ружья. Нам повезло, по нам такого обстрела не было, видимо, стрелок был убит до нашего подхода.