— Стой! — закричал Фред — Ты с каким факультетом ехать собрался? С Экономическим?

— Нет, конечно, с Астрой.

— Тогда какого черта бежишь в ректорат в форме Эконома!

Эльриан хлопнул себя по лбу и ринулся к шкафу переодеваться.

— Вообще то я на тебя обижен, — продолжил Эльфред — ты зачем меня дяде заложил? «Не проходит по успеваемости!» Ты помни, у меня тоже есть чем ответить, отличник! Вот сообщу дяде про твой второй факультет, мигом назад на Эллану востребует!

— И затребует, если ты на все общежитие будешь «Эльриан» орать. Думаешь, ни у кого не хватит мозгов проверить, кого Эльрианом зовут? Имячко-то редкое, и тогда прощай конспирация. Ладно, пошел я, а тебе неплохо было бы подготовиться к переэкзаменовке по Истории экономической науки, или ты действительно на осень с хвостом остаться хочешь? — с этими словами курсант Риан Ли, а вернее, четвертый сын императора Элланы Эльриан Эстрейл Этерлинг, поспешил в ректорат академии.

Принц, учившийся в Морионской академии Астронавтики под другим, точнее под своим сокращенным именем, хорошо помнил, каких усилий ему стоило уговорить отца отпуститьучиться на другую планету и какое количество ограничений и условий было

ему выставлено, поэтому старался соблюдать их все. Однако нарушения несомненно были, и, самое неприятное, все вполне сознательные с его стороны. В том числе и самое главное — поступление на второй, такой желанный факультет Астронавигации и Астропилотирования, сокращенной среди курсантов до «Астры». Собственно говоря, обучаться искусству пилотирования космолета было основным в его желании учиться на Морионе. Изучать экономику можно было и не улетая с Элланы, но отец категорически запретил даже думать о пилотировании. Учиться сразу на двух таких разных по программам факультетах было трудно, тем более он был предупрежден в ректорате, когда получал разрешение поступать сразу на два факультета, о необходимости выбрать основной к третьему курсу, что означало переход на удаленное обучение экономике. Но пока он справлялся, тем более на первом курсе было много общеобразовательных предметов и в этом программы всех факультетов совпадали. Результаты зачетов и экзаменов по этим предметам учитывались на обоих факультетах, даже если они были сданы только на одном из них. Еще выручал Фред, который посещал лекции по экономике и конспектировал их с непривычной для него аккуратностью, стараясь не подводить кузена, пока сам Эльриан изучал все, связанное с космолетами. Но как оказывалось, братской любви надолго могло не хватить.

Фред, а вернее Эльфред, второй сын дядюшки Эрвина, младшего брата императора, кузен, с которым Эльриан вместе рос и с которым они в детстве считали друг друга братьями без всякой оговорки «двоюродные», откровенно ненавидел экономику и оставался на Морионе только ради поддержки Эльриана. А еще ради веселой студенческой жизни, которую умудрялся вести даже в строгих рамках полувоенной академии, что на Эллане под надзором отца, старшего брата и дяди — императора было бы затруднительно.

Но надолго терпения Фреда явно не хватало, да и жалко было заставлять кузена тратить несколько лет на изучение нелюбимой специальности. Поэтому Эльриан все чаще задумывался о том, что бы признаться отцу, но постоянно откладывал решение. Самым верным было бы отучиться еще один курс, а потом выпросить у отца позволение перейти на дистанционное обучение на экономическом факультете. Это все равно было неизбежно на третьем курсе, когда большая часть учебного времени на Астре посвящалась практическим занятиям. О том, что позволение отец может не дать, не хотелось даже думать, как и о своем решении, что он будет делать, если это случится. Эльриан твердо решил в этом случае отказаться от всякой помощи семьи и продолжить обучение за свой счет. Для этого он совершил свой второй сознательный проступок, который, правда не был оговорен в условиях отца, так как император и представить не мог, что сын на это отважится.

Эльриан начал подрабатывать. Вначале что бы вернуть на свой счет деньги, заплаченные за учебу на втором факультете, затем, что бы оплатить следующий курс, а потом, втянувшись, открыл второй, собственный электронный счет и стал копить деньги на будущее. Конечно, на его платиновой карте, на которую регулярно перечислялись средства, положенные ему, как и любому другому члену императорской семьи, уже лежало около двух миллионов золотых галактов, скопившихся за 18 лет при его небольших личных расходах, но он четко понимал, как они легко могут быть заморожены в случае открытого неповиновения.

Пока же о возможности противостояния он не хотел даже думать. Эльриан любил и уважал отца, который все годы, сколько он себя помнил, был для него на первом месте. За особое отношение родителя, старшие братья, даже прозвали его «папенькиным сынком», хотя, будучи значительно старше Эльриана по возрасту, братья особой ревности к нему не испытывали, за глаза называли «малышом» и относились скорее не по-братски, а по-отечески снисходительно. Огорчать отца категорически не хотелось, но решение доучиться, чего бы это ни стоило было принято, оставалось только надеяться, что отцовские чувства возьмут вверх, а он сумеет привести веские аргументы в пользу своего выбора, и они с отцом договорятся.

О том, что мать будет всячески настраивать императора против договора с непокорным сыном, Эльриан даже не сомневался. Отношения с матерью, точнее их отсутствие, стало уже для него привычным. Для Иоанны он всегда был нежеланным и нелюбимым, так, ошибка, недоразумение, которого всегда старались ткнуть носом в его никчемность. Она, пожалуй, будет только рада, если он исчезнет из жизни семьи. До трех лет он безуспешно пытался завоевать если не любовь, то хотя бы внимание матери, почти полностью игнорирующей его существование в этом мире. После жуткого происшествия на своем третьем дне рождения, в результате которого отец отправил его в семью дяди, у него сохранились воспоминания, которые до сих пор оставались самыми страшными в его жизни, не желали стираться из памяти и, как бы он не хотел их забыть, портили ему все раннее детство. Лет до шести он начинал реветь только при упоминании о матери. Стоило больших трудов избегать ее перед днем Представления Фамилии, официального мероприятия на котором все члены мужской половины императорской семьи обязаны были присутствовать. Пропуск церемонии без уважительной причины, еще столетие назад

приравнивался к открытому неповиновению, фактически к бунту, и мог служить поводом для заточения в тюрьму. Года три подряд отец обязательно брал его на руки, что бы успокоить и не показывать народу зареванного принца.

В семь лет Эльриан огорошил отца вопросом «Меня Ее Величество ненавидит, потому что я ей не родной? Она моя мачеха? Я бастард, как дядя Эуженио?» Отец долго уверял мальчишку, что родной, законный, что все видели его рождение, просто у мамы такой характер. Вроде убедил, но в глазах сына ему все равно мерещился вопрос, особенно, когда он видел ее нежное отношение к старшим братьям. Видимо, из-за чувства вины за поведение жены, отец и позволял своему младшему больше, чем старшим сыновьям.

Незаметно для себя из-за не совсем приятных мыслей, а особенно воспоминаний, принц подошел к дверям ректората, мысленно встряхнулся, и попросил секретаря доложить о себе. Вопрос с факультетом решился быстро, оставалось только собрать вещи. Вылет был назначен на утро послезавтра, поэтому собираться надо было уже сейчас. Обязательным требованием было только взять с собой два мундира — повседневный и парадный, остальное на усмотрение курсанта. Поэтому, аккуратно уложив парадный китель и брюки в дорожную сумку, посмотрев в Галанете погоду на Терре в июле, учитывая, что большая часть экскурсии будет проходить в северном полушарии, где сейчас лето, решил не брать теплых вещей. Взял побольше рубашек, пару «цивильных» брюк, в том числе джинсы, которые очень любил, хотя на Эллане их не одобряли, и три пары обуви — одну парадную, одну — подходящую к обычному мундиру, и еще удобные кроссовки к простой одежде.

Перед отъездом порадовал Фред, наконец-то пересдавший экзамен по истории экономики. Это означало, что за продолжение учебы на втором курсе можно было не волноваться. Взяв с кузена обещание, не задерживаться на Морионе и ни в коем случае не пропустить день Представления Фамилии, Эльриан с легким сердцем и в прекрасном настроении, вместе с однокурсниками, разместился в салоне космолета и приготовился наслаждаться экскурсией.

Единственное, что его немного беспокоило, так это все более пристальные взгляды Наджара аль Аджани, племянника эмира Харры. Они весь год соперничали за первое место по итогам семестра, в первом семестре он победил, а во втором Наджар обошел его всего на четверть балла. Но беспокойство Эльриана вызывало то, что Наджар был единственным однокурсником, который мог опознать его. Они в детстве встречались, тогда ему было почти 12 лет, отец взял их с сестрой на Харру, чья очередь была проводить ежегодный саммит Союза Монархических планет. Светловолосые принц с принцессой произвели фурор на Харре, где блондины были редкостью. Тогда они иподружились с Наджаром. Правда закончилась поездка небольшим неприятным происшествием. Эльриан искренне надеялся, что харрец не узнает в белобрысом однокурснике мальчишку, который разбил нос наглому сыну визиря, оскорбившему его сестру..