— Шухов… А ты живучий гад… Я вот… — он закашлял, кровь потекла изо рта, но Тарас нашел в себе силы чтобы продолжить, — Шухов… Рвачу тоже не повезло… Савельев молчит падла… Но я по твоим глазам вижу…

— Тарас ты.

— Игнат… Одна просьба… Дай мне ствол… Мой вылетел при падении… Нет сил терпеть это… Тем более Рвач меня там… наверное заждался…

— Тарас, все будет хорошо! — пытаясь его успокоить, я сел рядом с ним, и достав пистолет из кобуры, снял с предохранителя.

— И Савельев так сказал… Шухов, я же понимаю…

Вложив пистолет в руку Тараса, я упал на землю, и закрыл голову руками, пытаясь не слышать. Громкий хлопок раздался спустя шесть секунд…

Что я чувствовал, когда рыл могилу куском вертолетной лопасти? Что мне хреново! Не каждый день хоронишь друзей! Этот месяц забрал троих. Лучших из лучших. Савельев боялся, что Руслан может превратиться. Но этого не произошло. Не знаю почему, но думаю всему виной поврежденное сердце. Кровь не может больше циркулировать, и мозг умирает. Или по какой-то другой причине. Мне было не до этого. Я усердно копал могилу. Каждый раз, с максимальным усилием вгонял кусок железа в твердую землю, а когда она становилась довольно рыхлой, выгребал ее наружу большим куском железа.

В костюме было слишком жарко, поэтому пришлось снять его. Пот бежал лицу и всему телу. Разбитые в кровь руки сильно болели. Большое рассечение, начинающееся над правым глазом и уходящее почти до уха, обильно кровоточило. Порой я был готов потерять сознание, и рухнуть в выкопанную могилу. Хотелось отключиться, чтобы ничего не помнить. Но этого не происходило, и я продолжал упрямо рыть дальше.

Матвею, как выяснилось позже, повезло гораздо меньше меня. Кусок метала, размером чуть больше охотничьего ножа, пробил ему бедро, и вышел насквозь. Он очнулся раньше всех, и отыскав аптечку, принялся оказывать себе первую помощь.

Собственноручно вытащить осколок из бедра. Не каждый на такое способен. Вернее, единицы. Наложив жгут и остановив кровотечение, Матвей принялся спасать остальных. Вот только не всем смог помочь.

Сейчас Савельев находился в отключке. Спустя десять минут после смерти Марченко, он потерял сознание. Сказалась сильная потеря крови. Ему сильно повезло, что артерии оказались не задеты. Оттащив его поближе к Чарли Тейлору, я пошел копать могилу. И копал ее около четырех часов. Еще около часа ушло чтобы похоронить Марченко и Урвачева. В конце концов, я обессиленный дошел до Чарли Тейлора, и сел рядом с ним.

— И что мы теперь будем делать? — спросил Чарли, не зная с чего начать.

— Хрен его знает Чарли! Хрен его знает! — во мне снова начала кипеть злость, и повернувшись лицом к свеж зарытой могиле, я продолжил, — Ты можешь быть солдатом. Стрелять во врага. Убивать каждый день. И при этом не чувствовать абсолютно ничего. Понимаешь Чарли?! Но когда у тебя на глазах погибает товарищ! Два товарища! Я ведь их знал очень давно. Тейлор, они были мне как братья! Я сука… — пелена злости заполонила разум, — Знаешь, что Чарли? Ту тварь, которая это сделала, я убью голыми руками! Найду… И заставлю умирать медленно…

Матвей Савельев, лежащий на земле зашевелился и попытался сесть. Движения давались ему с трудом, но в конечном счете у него получилось. Повернув голову мы встретились взглядами. Какое-то время он пристально смотрел на меня, а затем произнес:

— Шухов, столько злобы в глазах! Ненависть не самое лучшее чувство! — прорычал он.

— Ну давай Матвей, воспитывать меня начни… — несмотря на дикую усталость, я резко вскочил на ноги, и направился к брошенной Савельевым аптечке. Достав два последних шприц-тюбика, вколол оба в шею…

— Игнат, ты собирался искать того, кто это сделал. — спокойно начал говорить Матвей, — Никого искать не нужно. Все предельно ясно.

Сказанное еще больше прибавило мне сил, и подойдя к нему, я сел рядом, и сказал всего одно слово:

— Говори! — злобно закричал я, хватая с земли обломок лопасти и зашвыривая его в кусты.

— Это сделал Шерстнев. Нужно было зразу догадаться и ожидать подлости. Но…