— Почему у тебя нет татуировок? — задаю я вопрос.

У моего брата их полный сундук. У Тони есть несколько, даже у Майкла. Немного странно, что у него ничего нет.

— Я никогда не чувствовал необходимости их приобретать, — говорит мне Энцо с легкой ухмылкой. — Плюс, мне не нравится ощущение, когда игла пронзает мою кожу.

Мои губы кривятся в улыбке.

— Боже мой, ты боишься иголок.

Его глаза сужаются.

— Как ты пришла к такому выводу? Я не боюсь, детка. Просто… осторожен, — бормочет он.

Я фыркаю.

— Тебе определенно страшно. Это восхитительно. Клянусь, — говорю я, все еще смеясь.

— Продолжай говорить, что я боюсь, Роза. Я уверяю тебя, что добром это не закончится, — говорит он.

— Ты напуган, — смело отвечаю я.

Воздух на секунду напрягается. Он взбирается на меня, его глаза кипят от жара, когда они скользят по моему телу. Я ожидаю, что он меня поцелует, но вместо этого на его лице появляется озорное выражение, и он начинает щекотать меня по бокам. Мои глаза выпучиваются, когда я разражаюсь приступом хихиканья.

— Энцо, — говорю я между смехом, пытаясь стряхнуть его. — Остановись.

— Нет, пока ты не возьмешь свои слова обратно, детка, — говорит он, его руки продолжают атаковать.

— Ладно, ладно, — говорю я, все еще хихикая. — Я беру свои слова обратно.

Наконец он делает паузу, позволяя мне отдышаться.

— Ты большой и злой волк. Ты не боишься, — говорю я ему с усмешкой.

— Приятно видеть, что мы на одной волне, — говорит он, наклоняясь и захватывая мои губы сладким поцелуем, от которого у меня перехватывает дыхание.

Когда он отстраняется, кривая ухмылка на его лице заставляет мое сердце замирать. Его искренние улыбки настолько редки, что мне хочется спрятать каждую из них и сохранить их навсегда. Я хочу, чтобы каждый день был таким до конца нашей жизни.

Мысль об остальной части нашей жизни отрезвляет. Нам нужно провести важный разговор.