– Электронная компания Теодора Клейтона – одна из ведущих в своей области, если не считать японские фирмы. Его помощь может оказаться бесценной, так пусть лучше просьба о ней исходит от члена семьи, не правда ли?

– Разумеется, – согласился Говард.

Он прекрасно понимал, что Теодор Клейтон с должным вниманием отнесется к просьбе зятя.

– Вы должны стать связующим звеном между ФБР и местными следователями, а также организовать анализ пленки. Вопросы есть?

– Вы сказали, что покушение должно состояться очень скоро. Какие у вас основания так считать?

– Тот, кто затеял все это, уже нанял убийц и выбрал место. Долгое ожидание увеличит риск провала всей операции. Сомневаюсь, чтобы они планировали на месяцы вперед. Возможно, счет идет на недели и даже дни.

– Следует ли нам предупредить людей из охраны президента?

Шелдон откинулся на спинку кожаного кресла. Его руки, лежащие на столе, напоминали руки пианиста перед началом концерта.

– Разумеется, я собираюсь послать меморандум в Вашингтон, в разведывательный отдел Секретной службы, но в данный момент мне не хотелось бы опережать события. Мы пока не знаем наверняка, на кого планируется покушение, и я не хотел бы, чтобы меня обвинили в паникерстве. Как только выясним все, усилим охрану объекта покушения, но не раньше. Не имеет смысла и посылать сигнал общей тревоги – это без всякой необходимости взбудоражит слишком много людей и заставит злоумышленников лечь на дно. Одним словом, Коул, в тот момент, когда вы скажете мне, что цель покушения – наверняка президент, мы поднимем тревогу.

Шелдон сделал паузу, как будто что-то обдумывая. Его пальцы забарабанили по столу.

– Я думаю, вам следует ознакомиться с расписанием президента и посмотреть, где снайперы могут достать его.

Говард вышел из кабинета Шелдона с кассетой и бумагами. Перспектива просить тестя о помощи не доставляла ему никакого удовольствия.

Майк Креймер взглянул на часы, выдвинул нижний ящик письменного стола, достал бутылку виски «Старый ворчун» и взвесил ее на руке. Рука была мощной, с сильными пальцами и аккуратно подстриженными ногтями. На суставах двух пальцев виднелись шрамы, а кожа задубела под воздействием непогоды, в общем, рука человека, привычного к любой работе. Сейчас она дрожала, и бутылка стукнулась о стекло на столе. Креймер напряг кисть, но дрожь только усилилась. Поставив наконец виски на стол и посмотрев на этикетку, он ногой задвинул ящик.

Еще один взгляд на часы. Девять пятнадцать. Эту бутылку он купил накануне вечером в соседнем магазине, торгующем спиртным без лицензии, а сейчас она уже наполовину пуста. Креймер усмехнулся. В былые времена он мог отнестись к этому более оптимистично и решить, что бутылка наполовину полна, но те времена давно прошли. Отвинтив крышку, он поднес виски к носу, деликатно понюхал – так собака принюхивается к ночному воздуху – и быстро сделал большой глоток. Креймер даже не почувствовал вкуса. Он пил не для удовольствия, а чтобы унять дрожь. Еще один глоток, еще… Завинтив крышку, он положил бутылку обратно в ящик. На столе лежала открытая пачка жевательной резинки «Риглиз». Креймер сунул пластинку жвачки в рот.

Офис был небольшим и без окон. Он занимал угол большого склада, и в нем хватало места только для двух столов, фотокопировальной установки, картотеки, небольшого холодильника и пяти стальных ящичков. На стене над картотекой висела карта. Креймер подошел к ней. Две группы должны были начать в девять тридцать, и он решил еще раз проинспектировать поле битвы.

Склад строился как место для хранения грузов, предназначавшихся к отправке на судах по Темзе. В то время в восточном районе Лондона размещалось множество процветающих доков. Но по мере того, как корабельные компании начали расширять контейнерные перевозки, а речной транспорт постепенно становился невыгодным, лучшие склады переделали под квартиры для иммигрантов и небольшие бары. Этот же склад не было смысла перестраивать из-за его ветхости, и он постепенно пришел в полный упадок. Два молодых грека-киприота – бизнесмены, на которых работал Креймер, – купили склад за символическую плату (в то время цена на недвижимость падала) и превратили его в популярный тир, где окрестные клерки могли дать выход своей энергии, стреляя друг в друга красящими шариками, а не пулями.

Новые владельцы оборудовали пятиэтажное здание с двумя лестницами противопожарными устройствами, построили деревянные стены, установили ограды из колючей проволоки и другие препятствия. Получилось нечто вроде поля боя, освещенного лазерными лучами и системой прожекторов, которой управлял компьютер. Четыре верхних этажа использовали для боев, а на нижнем этаже располагались офис, раздевалка, душевые, магазин, где продавались красящие шарики, одежда и снаряжение, а также большой тренировочный зал, где игроки могли пострелять по целям.

Креймер вошел в магазин и зажег свет. Окна были только в крыше склада, поэтому все приходилось освещать электричеством. На одной из стен размещались вешалки со спортивными свитерами и защитной одеждой из нейлона, над вешалками протянулась шеренга масок и очков. В ящике у кассы имелся большой выбор последних моделей ружей, а также комплектов приспособлений для снятия краски. Креймер удостоверился в том, что в кассе не осталось мелочи, и направился в тренировочный зал, намереваясь зажечь там свет. Шагая по бетонному полу, он услышал, как распахнулась входная дверь, и, обернувшись, увидел Чарли Престона в лучах солнечного света.

– Привет, Майк! Извини, что опоздал, – прокричал Престон.

Этот подросток начал работать здесь в соответствии с Программой приобретения трудовых навыков, одобренной правительством, но после окончания срока остался как полноправный сотрудник – не из-за денег, а из любви к спорту. Как-то ему довелось в течение четырех недель путешествовать по Америке, и из этой поездки он привез набор спортивных костюмов и акцент, который теперь шлифовал, просматривая американские фильмы. Когда мальчишка закрыл за собой дверь, Креймер заметил, что он с головы до ног одет в спортивную форму различных американских клубов: рубашка с эмблемой «Вашингтон редскинз», шорты команды «Майами долфинз» и бейсбольная шапочка с надписью «Нью-Йорк янкиз». Креймер улыбнулся – на улице было около нуля. Ну что ж, у малыша есть стиль, и это прекрасно.