— Хорошо… я попытаюсь это устроить, — пообещал защитник.
По правде говоря, он был несколько взвинчен сегодня. Первый раз в жизни Брендон О’Брайан сталкивался с человеком, у которого, как ему казалось, патологически отсутствовал страх, и это выводило его из себя.
…Они сидели друг против друга — адвокат и подзащитный, — уже изрядно успевшие друг другу надоесть и тем не менее намертво взаимно притянутые обстоятельствами и глубиной той пропасти, которая их разделяла. Но сейчас между ними был только покрытый белоснежной скатертью и ничем не отличавшийся от ресторанного столик. Свечи, правда, отсутствовали.
Стивен ел неторопливо и со знанием дела. Впечатление создавалось такое, будто он полжизни провел в дорогих ресторанах. Было видно, что на этот раз он доволен.
— Жаль, на целую бутылку поскупились, — сказал он, поднимая пластиковый стакан. — Ну, за тебя и за твои будущие успехи!
Брендон угрюмо молчал.
— Да что ты так убиваешься? Право же, у меня нет к тебе никаких претензий!
— С чего ты взял, что я убиваюсь? — сказал задетый Брендон. — Я честно отработал свои деньги. И мне себя упрекнуть не в чем.
— Ну и отлично!
Разговор явно не клеился, хотя оба они, каждый по-своему, стремились к нему.
— Брендон, а какое напряжение подается на электрический стул во время казни? — спросил вдруг Стивен.
Адвокат поперхнулся:
— Охота тебе сейчас говорить о таких вещах… Не помню точно, — нехотя выдавил он, — кажется, две тысячи вольт.
— Не слабо! — присвистнул Стивен. — Мне кажется, тысячу я бы еще выдержал…
— Что ты несешь?! — поморщился Брендон. — Люди нередко гибнут от электричества у себя дома, где напряжение в двадцать раз меньше.
— Это
Брендон посмотрел с вызовом:
— А ты не боишься?
— Нет!
— И можешь сказать почему?