В тот самый момент, когда охотник спускал курок, Макбраун едва не стал жертвой прискорбной случайности. Пальцы левой руки соскользнули с переборки, и долю секунды Волынщик находился в свободном полете. В чем ему не следовало сомневаться, так это в рефлексах Волка. Когтистая лапа схватила Тома за ногу с проворством атакующей кобры. И потянула назад.
Бластер продолжал стрельбу и вращение. Прискорбная случайность (случайности такого рода всегда нежелательны, что, впрочем, не мешает им происходить с мрачным постоянством, свойственным лишь закономерностям) заключалась в том, что один из импульсов оказался в том промежутке пространства-времени, где по нелепому стечению обстоятельств (предугаданной закономерности?) находилось горло метаморфа. Это произошло на глазах Громобоя.
Он отвернулся.
Выстрел. Четырехрукий лишился очередного пальца.
Вулф не отпустил товарища. Больше того, притянул его к переборке.
Блэйз промахнулся. Кусочек металла чиркнул рядом с рукой воющего Иного.
Усилие, предпринятое Волком, было слишком велико. Он дождался, пока Макбраун вцепится в переборку, после чего разжал хватку. И оказался без опоры. Мохнатое тело обмякло. Красные шарики кружились вокруг. Воздушный поток подхватил добычу и властно потащил к пробоине. Волынщик закричал.
Пуля оторвала красному здоровяку два пальца. Изувечены были три руки. Усилий четвертой не хватило, чтобы удерживать па весу тяжелое тело. Подхваченный неодолимой силой, Иной унесся в каюту, где царил космический холод.
Метаморф скользнул за угол.
И тут все стихло. Троупу казалось, будто он оглох, столь внезапно рев и свист сменились покоем. Окружающее замерло, вмороженное в невесомость.
Стрелок увидел в зеркальном щите «аэронавтов», что четырехрукий заткнул брешь своей широкой задницей. На какое-то время хватит. А там будет видно.
Оттолкнувшись от переборки, Громобой поплыл к Вулфу и притянул его к полу.
— Кэт, гравитацию.
Окружающее обрело естественный вес. Из лифтовой шахты донесся грохот.
Палуба притянула бесхозные трупы. С громким хлюпаньем появились лужи.
Блэйз осмотрел Волка. Рана была неглубока — луч не пронзил шею, а прошел по касательной. В аккурат под подбородком. И это было похоже... на второй рот. Уже виденный прежде. Троуп понимал, что шансов немного. Вернее, почти не осталось. Метаморф таращился слепыми бельмами в Вечность. Рана забулькала. Кровь стекала к затылку парой липких тропинок.
Подошел Томас. Его руки тряслись, лицо побледнело до мертвенной белизны.
— Это... я виноват. Из-за МЕНЯ...
— Чушь, — отмахнулся Громобой. — Ты не виноват. «Эй, стрелок», — услышал он. Сперва показалось, что услышал ушами. А затем понял, что слова прозвучали у него в голове. Вулф улыбался — клыки сверкали отраженным светом. Когтистая лапа неторопливо поднялась.
Блэйз ответил на рукопожатие, уже зная, что случится дальше. Перед глазами сверкнула белоснежная вспышка. Однако охотник видел не корабль, где тела покрывали палубу кошмарным ковром. Видение оказалось иным. Статичным и не столь... интерактивным. Как трехмерный фотоснимок.