— Не думаю, что ты им нравишься, — заговорщически прошептал он, зная, что взгляды предназначались исключительно ему. Когда они услышали его слова, то нахмурились сильнее, посылая мысленное сообщение, которое, как сломанная пластинка, проигрывало одно и тоже, что ему нужно убираться из их города.

— О, нет, мне придется покончить с собой сегодня ночью, после того как признаюсь в любви моей любимой музыкальной группе в розовом дневнике, — сказала она так медленно и безэмоционально, что он не сдержал улыбки.

— Какие-то проблемы? Он вам докучает? — рявкнул один из стариков.

— Все в порядке, — ответила девушка, отмахиваясь от беспокойства старика.

— Кристофер, твой заказ почти готов, — крикнул фармацевт, бросив на женщину рядом с ним нервный взгляд и не оставив никаких сомнений, что его лекарство делали в спешке, чтобы выпроводить из магазина и подальше от девушки, которая совершила ошибку, сев рядом.

— Спасибо, — сказал Кристофер, откинувшись на спинку скамейки, на самом деле не заботясь, нервирует ли он кого-то. Его все устраивало, впервые за много лет. Не вредило и то, что от женщины рядом исходил аппетитный аромат.

— Так ты Кристофер? — спросила она весело.

— Да, а ты… — подсказал он.

Она на минуту задумалась.

— Прости, я не называю незнакомым мужчинам в капюшоне свое имя.

— Было время, когда называла?

— Определенно, примерно неделю назад. — Она склонила голову набок, изучая его фигуру. — Тебе не повезло.

Он хмыкнул.

— Черт, так я и думал, — сказал Кристофер с тяжелым вздохом. Он выпрямился и убрал капюшон с головы, ожидая, что она поведет себя как любая безмозглая возбужденная женщина и начнет заигрывать. Это бы его разочаровало, поскольку ему понравилось с ней разговаривать.

Она и глазом не моргнула, сказав:

— Красивые волосы, — и снова принялась оглядывать магазин.

Он смущенно провел рукой по волосам, но обнаружил, что они торчат во все стороны из-за капюшона. Это было неожиданным удовольствием. Хотя Кристофер не отличался легкомысленностью, но обычно женщины, увидев его, вели себя как влюбленные дурочки. Ему больше нравилось ее равнодушное отношение.