— Забудешь такое, — поджала Алёна губы. — Первого января этого года. Спасибо дедушке Морозу за подарочек! — Алёна рассмеялась, но звучало невесело. — Эти по счёту седьмые.

— Через пять дней вам исполняется восемнадцать лет, — заглянула Вяземская в карточку Алёны. — Простите, Алёна, так будет быстрее, — и она обменялась с Полански несколькими фразами по-английски.

— Альберт не очень владеет русским языком, — пояснила Вяземская. — Приношу извинения. Буквально он сказал: «пока нет оснований для беспокойства, нужно только ограничить некоторые нагрузки». Последний вопрос, и я вас отпускаю. Заранее приношу извинения. У вас был половой контакт накануне?

Алёна вновь секунды три боролась с искушением сказать что-то между «Не ваше собачье дело!» и «А то вы сами не видели?» Переборола искушение огромным напряжением воли.

— Нет, не было, — помотала Алёна головой, стараясь, чтобы улыбка на лице не выглядела злобной. — А при чём тут это?

— Может потребоваться, по итогам анализов. Понимаю, что вопрос может выглядеть неуместным, я в любом случае не вмешиваюсь в вашу личную жизнь. Ещё одну минутку, хорошо? — Вяземская взяла со стола папку и, встав рядом с Полански, обменялась с ним ещё парой фраз. После чего вернула папку на стол и вышла, сказав Алёне: — Пожалуйста, подождите меня здесь.

Есть хотелось нестерпимо. Причём уже не есть, а, простите, жрать — жадно и без оглядки на приличия. Ужас какой-то, долго тут ещё сидеть? Алёна глянула на лист бумаги, верхний в папке — там, похоже, её медицинская карта. Или как это называется?

Мысль — импульс — пришла внезапно. Алёна оглянулась: вроде камер в комнате нет, оно и понятно — кто согласится на съёмки, пока лежит на «троне» во всей красе? Она встала и, достав из кармана свой смартфон, открыла папку и сделала фотоснимок верхнего листа — итоги сегодняшнего осмотра. Перевернула, сняла с обратной стороны. Затем следующий лист и ещё один. Чуть не попалась: когда за дверью послышались приближающиеся шаги, Алёна едва успела вернуть листы на место, закрыть папку, спрятать смартфон, сесть на стул и принять совершенно невинное выражение лица. И всё это за пару секунд. Знай наших!

В процедурную вошла Вяземская.

— С вами всё в порядке, — сказала она. — Ручаюсь, что вас ждёт приятный сюрприз.

— В этом бывает что-то приятное? — с сомнением в голосе высказалась Алёна.

— Я сужу не только по своему опыту, — пояснила Вяземская.

— У вас что, до сих пор… — поразилась Алёна. — А, ну да. Я уже, наверное, ничему не удивлюсь. Извините, если что-то лишнее сказала!

— Не извиняйтесь. Если хотите, поговорим об этом позже, — предложила Вяземская. — Вот ваше меню на сегодня и завтра, — она положила на стол распечатку. — По тренировкам: прыгать и делать силовые упражнения не будем. Сидеть без нагрузки тоже: ходьба и бег — без фанатизма, следите за самочувствием. Чем пользуетесь в такие дни?

Странно, но сказать что-то неприятное уже не захотелось. Хотелось побыстрее уйти, и Алёна ответила на «самые последние» вопросы о тонкостях гигиены, не моргнув и глазом.

— Встречаемся с вами в десять часов на стадионе, — Вяземская поднялась из-за стола, поднялась и Алёна. — При любом недомогании — немедленно прекращаете занятия, возвращаетесь к себе в комнату и набираете мой номер. У нас времени с запасом, беспокоиться не о чем.

— Спасибо, Анна Григорьевна! — Алёна сумела это сказать вполне искренне. — Всё, ещё одна минута — и я вас съем, сил уже нет терпеть.

Олег сидел в столовой и разговаривал «за жизнь» с Ольгой и Артуром. Те приветствовали Алёну, поднялись и ушли, помахав Олегу рукой.

— Доброе утро! — Олег явно беспокоится за неё. — Всё нормально?

— Всё отлично! — заверила Алёна, поставив перед собой поднос. В нормальные дни можно было бы ужаснуться: ты всерьёз хочешь всё это съесть?! А сейчас так даже и мало показалось. — Есть хочу, сил нет!