— Не умею поддаваться, — сказал Олег. — Хорошо, только я буду ходы записывать.

Они не доиграли: у Алёны пискнул будильник, она посмотрела на часы — без пяти минут четыре — и убежала, не забыв сделать фотографию шахматной доски. Олег вернул все пешки и фигуры на место, оглянулся — вроде никто не стремится занять именно этот столик, игра идёт только на двух из шести — и ещё раз просмотрел запись партии. Алёна выбрала чёрными сицилианскую защиту, «вариант дракона». Любопытно. Сам Олег предпочитает закрытые начала; если играет чёрными — то как минимум полуоткрытые. И среди любимых дебютов есть и сицилианская защита. Позиция Алёны слаба, но не безнадёжна. Удивительно, всего-то третья партия!

В рекреационный корпус вошёл Ворошилов — Олег снова «не заметил» его. Но обратил внимание, что к Ворошилову подошёл один из парней, следивших за их с Алёной игрой, и что-то вполголоса сказал. Ясно, всё же Ворошилов снова собрал себе «стаю». И явно следит и за Алёной, и за Олегом. Вот же банный лист!

Ладно. Директор попросил по возможности не связываться — не будем связываться. Олег отошёл к стене — там ряды стульев для желающих просто посидеть — и открыл на собственном планшете всё того же Майзелиса. Книга не стала менее интересной с годами.

Когда у Олега также подал голос будильник — пора в медпункт — ни Ворошилова, ни второго парня в зале не было.

На этот раз одними ногами дело не ограничилось — Вяземская в итоге добралась до поясницы и спины, а затем попросила… Перевернуться на спину.

— Олег, если вам неловко, просто закройте глаза, — посоветовала Вяземская. — Просто считайте это медицинской процедурой. У вас совершенно нормальная реакция организма на процедуру. За пределами этой комнаты это всё равно никто не узнает. Пожалуйста, сейчас важно не прерываться надолго.

Да. С закрытыми глазами стало несколько проще. За исключением того, что, когда Вяземская закончила, с координацией было явно не всё в порядке.

— Осторожно садитесь, — Вяземская помогла Олегу усесться. — Нет-нет, не вставайте, если не уверены. Просто посидите неподвижно. Никто вас не торопит.

— Вы расскажете нам, что это за… Процедура и как она действует?

— Да. На самом деле всё в том документе, который вы подписали. Если вам интересны медицинские подробности, я попрошу вначале подписать соглашение о неразглашении.

— Без проблем, — согласился Олег. — А сколько людей… — он замялся, не зная, как сформулировать.

— На скольких людях проверялась эта методика? — уточнила Вяземская. — Хорошо, я полагаюсь на вашу ответственность. Три тысячи сто восемнадцать человек, не считая спортсменов «Ad astra».

У Олега голова пошла кругом. В переносном смысле.

— Постойте, но если столько спортсменов… Где же новые рекорды, их же не было столько!

— Это не спортсмены, — Вяземская сняла медицинский халат, маску и перчатки и улыбнулась. «Естественная реакция организма», по счастью, прошла. И почти перестала кружиться голова. — Это люди с врождёнными нарушениями работы нервной системы, с атрофией мускулатуры, с инвалидностью разного рода. Теперь все они могут жить полноценной жизнью.

— А… Сколько спортсменов?

— Двадцать четыре, — сказала Вяземская и помогла Олегу встать со стола. — Не считая вас. У методики есть побочные эффекты, но они проявляются в очень редких случаях, когда у человека есть определённые врождённые заболевания. Я очень тщательно проверяю каждого потенциального участника программы. Методика прошла международную сертификацию, но только в России её встретили в штыки.

Олег вздохнул. И всё равно он ощущал себя немного подопытной мышью.

— А все эти странности с работой зрения, слуха…