— Да ну тебя! Ведь классно же, да?
— Ещё как! — Олег обратил внимание боковым зрением, что многие провожают их взглядом. Что такого странного в репутации Алёны? — Я вот тоже не могу поверить. А ещё деду докладывать.
— Что, обязательно докладывать? Ты такой послушный мальчик?
— Нет, но деду это очень нравится. После того, как отец получил травму и ушёл из спорта, дед слёг — мы думали, всё уже. А когда я начал заниматься всем тем же — дед как будто с того света вернулся.
— Он много для тебя значит? — Алёна остановилась, не отпуская ладони Олега. — Прости, глупый вопрос. Всё, я снова мокрая насквозь, увидимся на обеде!
По дороге в жилой корпус Олег понял, что его беспокоило и удивляло, помимо прыжка Вяземской. Когда она прыгнула, и они с Алёной подбежали, то Олег специально оглянулся — кто ещё заметил тот прыжок. Так вот, никто не заметил — никого вокруг не было. А потом, пока они прыгали и когда шли домой — по своим номерам, то есть — на стадионе кипела жизнь, и народа кругом было полно. Как такое возможно?
Надо спросить Алёну. Может, просто показалось, что никого не было.
— Вы там сегодня с Алёной некриво отожгли, — сказал Антон, входя в их с Олегом номер — Олег как раз выходил из душа. — Жесть! Нет, в самом деле круто! Давай пять!
— В смысле? — Олег, хлопнув своей ладонью о ладонь Антона, не сразу вспомнил, что в спортзале есть специальный стенд, где указываются достижения легкоатлетов на сегодняшний день. По всем дисциплинам. — А, понял. Ну да, сам удивляюсь.
— Я сегодня говорил с этой вашей Вяземской, — сказал Антон, довольно улыбаясь. — Ну то есть она говорила, вызвала для беседы. Предложила мне заниматься с ней — правда, уже не в этом сезоне. Говорит, что я перспективный.
— Соглашайся, — кивнул Олег. — Я бы согласился.
— Я и согласился. Посмотрел на ваши с Алёной результаты и тоже всё понял. О ней тут тренеры шепчутся: многие недовольны, говорят, но она ведь одиннадцать олимпийских чемпионов подготовила, без балды.
Олег покивал. Да, он это тоже прочёл. Непонятную новую методику встретили в штыки: многие подозревают, что там что-то нечисто, возможно, некий не очень честный стимулятор, то есть допинг. Пока что ни один из её воспитанников не провалил допинг-контроля, ни разу не попался ни на каком нарушении — в этом смысле Вяземская неуязвима. Но ведь дыма без огня не бывает? Если кто-то так сильно мешает ей продвигать новые методы тренировки, значит, кому-то это мешает жить?
— О чём задумался? — поинтересовался Антон, когда десять минут спустя сам вышел из душевой. Олег стоял, глядя в окно, погружённый в мысли. — Вика говорит, там про Алёну какие-то странные слухи распускают.
— Вика? — Олег повернулся лицом к Антону.
— Моя девушка. Мы четвёртый год вместе ездим на все соревнования, — пояснил Антон, и Олег припомнил, что Антону в этом году будет двадцать. — Мы же все трое из одной спортивной школы. Ну, Вика, Алёна и я. Так я что хочу сказать — если что услышишь про Алёну, не верь. Вика её как облупленную знает, они подруги.
— Я не верю слухам, — сказал Олег. — И спасибо за доверие.
— Ну и отлично. Обращайся.
Обедали они снова вместе, снова за тем же столом. Похоже, эйфория у Алёны так и не прошла — была разговорчивее обычного. А Олегу показалось, что обоняние, и так слишком чуткое к некоторым запахам, усилилось. Теперь и он понимал, почему Алёна старалась обходить большие скопления народа и морщилась, входя в спортзал.
— У меня ещё что-то странное со зрением, — сказала Алёна, оглянувшись — не слышит ли кто. Не слышит: их столик самый дальний, и все ближайшие уже свободны. И рассказала примерно то же, что Олег испытывал накануне: когда различил голову, крылья и хвост орла, который казался точкой в небе; и мелких муравьёв, которых вообще не мог, по уму, увидеть на таком расстоянии. — С нюхом тоже, — добавила Алёна. — И так не подарок, а сейчас в столовую хоть в противогазе входи.