За стеклянной дверцей мебельного гарнитура, занимающего всю северную стену комнаты, на фоне книг стояли несколько фотографий в рамочках. Ни на одном снимке Леонид не был запечатлён рядом с женщиной или ребёнком — только со своим котом, удостоившимся и отдельного портрета.

Мужчина прошёл на кухню и поставил чайник, когда раздался звонок.

— Вот чёрт! — в сердцах произнёс Сутурин. — Совсем забыл.

Он спешно вернулся к двери и отпер её.

На пороге стояла женщина, одетая в плащ, дизайн которого безошибочно выдавал отечественного производителя. Невысокая (на голову ниже Леонида, а он тоже не мог похвастать ростом — всего метр семьдесят пять), русые волосы подстрижены под каре. Её почти не тронутое косметикой лицо не привлекло бы взгляда редактора модельного журнала, да и у обычных мужчин она вряд ли пользовалась бешеной популярностью. Это удивляло Сутурина, ведь она далеко не дурнушка, а её улыбка, делающая заметными ямочки на щеках, очаровывала и покоряла. По крайней мере, с ним так и случилось.

Конечно, она была замужем. Когда женщине тридцать три, зачастую нет необходимости искать взглядом обручальное кольцо у неё на пальце. Если только она несчастлива, а Татьяна Владимировна Рязанцева вовсе не выглядела таковой. Возможно, счастливый брак и являлся причиной её стремления казаться менее привлекательной, чем на самом деле.

Она всегда излучала энергию и оптимизм, рано или поздно заражая ими и Леонида. Некоторые сочли бы эту миниатюрную и почти по-детски бойкую женщину комичной — ему же она как раз такой нравилась. Полная противоположность.

— Здравствуйте, — сказала она с неизменной приветливой улыбкой. И приподняла свой саквояж, одновременно с этим прибавив: — Ветврач.

Она бывала здесь много раз: Сутурин очень трепетно относился к здоровью своего любимца и вызывал ветеринара по малейшему поводу — будь то задранный коготь или воспалённые глаза.

Увидев выражение лица мужчины, Татьяна удивлённо вскинула брови:

— Вы меня вызывали вчера, помните? Насчёт Вашего котика.

— Помню, — кивнул он. — Извините, я совсем забыл позвонить Вам.

— Что-то случилось? — нахмурилась она (пожалуй, впервые за всё время их знакомства).

— Да. Тишка умер, — ответил Сутурин и, несмотря на отчаянное сопротивление, почувствовал, как к горлу подступил ком.

— О. Соболезную, — без притворной трагической паузы произнесла она. — Когда это случилось?

— Ночью. Немногим позже полуночи. Я пытался до Вас дозвониться.

— Я перед сном телефон отключаю, иначе мне придётся работать двадцать четыре часа в сутки, — сказала Татьяна.

— Я понимаю, — кивнул Леонид и махнул рукой: — Да Вы ничего не успели бы сделать.

— Всё произошло быстро?

— Минут за пять, может, чуть больше.