Топая по дороге с маской на роже, решил прикинуть баланс. Итак, я в Стакомске, где много-много диких обезьян. Это минус. Но обезьяны, по оговоркам Паши, здесь довольно приличные в своем абсолютном большинстве и способности направо и налево не используют. Почему так? Потому что иначе отсюда не выйдешь. Сменить место жительства для неосапианта отсюда куда-нибудь туда можно, лишь пройдя специальную и строгую комиссию, а следовательно, все, кто не хотят куковать в этом городе и по закрытым объектам, стараются тщательно контролировать себя, не используя способности без необходимости. Мои страхи насчет выживания среди кучи маньяков с сверхсилами были преувеличены процентов на 75. Вратарская маска режет это значение еще процентов на 60, уводя в минус.
Куча монстров? Кучка. Неогенов мало. Принимаем за факт, что их, на всю нашу необъятную Родину, порядка 50-ти тысяч. Из этого полтинника больше половины представляют из себя обычных граждан, умеющих менять цвет на ногтях, создавать теплый ветерок (не из того места!) или еще какую-нибудь ерунду в таком духе. Везунчики хреновы! Остальные делятся на тех, кто уже на службе и тех, кто учится. То есть, таких полудурков как мы с Пашей, на весь четырехмиллионный Стакомск тысяч 10-12 от силы, причем мы еще и расселены на районы. Паша обещал потом рассказать больше.
Едем дальше. У меня есть очень даже неплохой угол, где прикорнуть, новые шмотки, относительно адекватный сосед, построенная комендантша (не знаю зачем, но пригодится). Это в плюс. Будущая активация (от которой 1.3 процента неосапов 2-го поколения взрываются или дохнут иным способом) — минус. Титановый суперлегкий экзоскелет КАПНИМ-5? Неудобно, особенно сейчас, когда я проспался и не испытываю похмелья, но штука полезная. Тоже в плюс. Должность при КГБ, паспорт с отметкой сиротского дома, спокойная жизнь? Это уже под вопросом.
Последнее: я могу выбрать, на кого учиться. Если для обычных и необычных молодых людёв это крайне важно, то для меня важно жизненно, потому как если я останусь на всю жизнь с способностью вызывать у окружающих антипатию (Паша не в счет, Паше жить настолько хреново, что он даже меня по-человечески воспринимает), то единственное адекватное решение — учиться на программиста, эникейщика, дизайнера. То есть сидящую в интернете и затворничестве персону, которая, к тому же, может хорошо зарабатывать. А электронно-вычислительный мир тут наступает семимильными шагами. За рубежом так вообще, а вот у нас пока больше в оборонку, если смотреть на часы у меня на руке.
Кроме того, что крайне немаловажно, ноутбуки и компьютеры уже существуют, но никаких полноценных обучающих курсов и специализаций в вузах пока нет. Молодые инженеры, видящие своё будущее рядом с высокой техникой, занимаются самообучением, либо летают заграницу, где пока с высокой культурой топтания по клавишам все тоже довольно грустно. Так что перспектива хорошая, плюс целиком отвечает курсу некоторых моих бесед с Радиным, случившимся уже довольно давно. Кроме того, я вполне могу добыть нужные учебники, литературу, даже технику, уйдя в глубокое самообучение. И получив, тем самым, возможность довольно свободно распоряжаться своим временем.
Общие выводы? А хрен его знает. Во всяком случае — жить стало лучше, жить стало веселее. Или, если смотреть правде в её отвратительную, гнусную и наглую рожу, то жить я смогу. Без риска сдохнуть от какой-нибудь смертельной способности перепуганного моей физией молокососа.
С этими позитивными мыслями я и вписался на повороте к главному входу в Институт… в попу. Вполне такую обширную, но очень упругую и вообще. Маской, причем вписался, именно той, к которой я нифига еще не привык, как и к ограничению своего поля зрения. Попа, удивленно ойкнув надстройкой, слегка отскочила, а я, поправляя маску, начал искать взглядом, откуда она эта сказала и что такое творится вообще.
А творилась девочка лет 14-ти, очень даже симпатичная. Но трехметровая. В юбочке до круглых коленок, в рубашечке, пиджачке, круглолицая и курносая. Очень милая такая крепышечка в самом расцвете юности. Трехметровая.
— Вот те раз! — прогундосил я сквозь маску.
— Извините! — вежливо сказала девочка, отходя с проходной части.
Хорошая девочка, точно говорю. Но трехметровая.
— Это…, — красноречиво сказал я, подходя к ней, — Дай сюда ухо.
— А? — впала в легкий шок большая девочка.
— Наклонись, блин, слегка. Я тебе кое-что на ухо прошепчу!
Точно хорошая. Потому что взяла и наклонилась. К подозрительному парню в черной кожаной куртке и со зловещей хоккейной маской на морде. Ну а я взял и нашептал, сделав девочке круглые и непонимающие глаза.
— В общем, просто запомни это все. Несложно же, да? А пригодится, точно тебе говорю.
В след мне раздалось неуверенное «спасибо». Оценит, точно оценит. Но позже. Ничего особо-то секретного я ей не рассказал, всего лишь посоветовал одну вопиющую мерзость из моего мира, выдав за свою гениальную идею. А мерзость эта была такого рода — шьются, значит, шорты, да? А потом на эти шорты сверху нашивается юбка чуть длиннее штанин этих шорт. Смотришь издали: юбка как юбка, а вот если носительница наклонится там, или ветер взыграет, то испытываешь полное разочарование и облом. Зато сама владельца и её непорочность — в полном порядке! Для трехметровых девочек то, что доктор прописал. Ей еще расти и расти! А мужика и так будет искать сложно, в отличие от извращенцев. Знаю о чем говорю, всякое видел в прошлой жизни.
Вообще, у неогенов с семьей… большие сложности. Физиология, биология, генетика — всё против того, чтобы мы размножались. Сексом трахаться можно, если пестик и тычинка совпадают, а вот что-то более всегда лютая проблема. Поэтому, кстати, моральные ценности в Стакомске среди нашей мутантской братии довольно низки, в том плане, что тычинки и пестики крайне активно меняются между собой, чему способствует улучшенное, по сравнению с нормальными гражданами, здоровье. Это я вот тормоз, несмотря на всю свою жизнь, а вот после активации, если выживу и останусь человекоподобным, точно стану мастером рукопашного боя, как и многие другие.
Еще одна вводная лекция прошла без сучка и задоринки, но после нее нас задержали, потребовав добровольно-обязательно явиться на церемонию становления новых неосапов. Пришлось ждать, а затем смотреть на непонятное зрелище, где молодые люди, по очереди проходя через установленный на сцене аппарат, очень похожий на рентгеновский, получали затем из рук ведущего книгу неосапианта, красный металлический значок, изображающий серп, молот и руку, удерживающую молнию, а затем с радостными и счастливыми лицами сбегали в зал, нацепив это себе на грудь.
Правда, потом, уже топая к выходу и стараясь запомнить всё увиденное, чтобы попинать на эту тему Пашу (пора начать ему приносить пользу), я напоролся на засаду, организованную прямо-таки на меня. Более чем десяток парней в возрасте от 15-ти до 20-ти, имея на лицах нездоровый энтузиазм, обступили вообще непричемного меня со всех сторон, начав бодро и одновременно болтать. Гундели они настойчиво и на повышенных тонах, за куртку меня дергали, даже пытались обнимать, причем явно для выражения дружелюбия и симпатии, от чего у меня даже волосы на заднице дыбом встали. А потом я наконец расслышал, о чем идёт речь.