— Вот и замечательно, а сейчас пошли. Страшно мне что-то.
— Да уж! Во что ты ввязалась, Оля! Нужно обсудить этот вопрос со Стикуром и Дерри.
— Пойдем. — Девушка задумчиво уставилась на трепыхающую крылом ночницу. — Можно я ее съем?
— Давай, что с тобой сделаешь, — сморщилась, отворачиваясь, Анет.
За спиной раздалось довольное чавканье. Вытерев слезы рукавом кофты, Оля поднялась с лавочки и, затравленно оглянувшись по сторонам, отправилась за Анет в сторону дома. На душе было гадко. Пожалуй, даже гаже, чем тогда, когда после ночи со Стиком она напилась, словно последняя алкоголичка, и боялась выползти на свет, чтобы посмотреть в глаза Каллариону и Диру. Девушка чувствовала себя так, как будто совершила какой-то неприглядный поступок и теперь за него расплачивается. Беда в том, что, несмотря на все душевные терзания, виноватой она себя ни в чем и не перед кем не чувствовала. Наоборот, это ей сегодня досталось по полной программе. Мало того что Стикур словно грязью облил, поцеловав. Дал понять в своей великолепной аристократической манере, каким может быть его герцогское презрение. Можно подумать, она ему чем-то обязана или что-то обещала. А потом эта выходка Дениса, которая уязвила и напугала. Родной человек, с кем она готовилась прожить свою жизнь, — и вдруг такое отношение! Козел!
— Ну ты идешь или как? — Анет мялась на крыльце дома, обеспокоенно оглядываясь на остановившуюся у ступенек подругу.
Оля вздрогнула, поднимая глаза, в очередной раз хлюпнула носом и, буркнув:
— Уже иду, нужно сматываться отсюда как можно скорее, — прошла в помещение.
Сырой, промозглый воздух весенней ночи пробирался под тонкую курточку. Ранион передернулся, пытаясь спрятаться от неприятного ветра в небольшой придорожной канаве, поросшей кустами. Это место как нельзя лучше подходило для длительной ночной слежки. Несмотря на ярко освещенную городскую улицу, его не заметил ни один припозднившийся прохожий. Ранион притаился в кустах сирени с маленькими, едва распустившимися листочками. От долгого сидения в одной позе ноги затекли, и он, пытаясь двигаться абсолютно бесшумно, пошевелился. Левую лодыжку моментально свело. Разминая икру, парень тихо зашипел от боли, одновременно стараясь не пропустить ничего из того, что происходило буквально в нескольких метрах от него, за забором дома. Его удивляла странная особенность землян. Зачем, спрашивается, забор, если он сделан из прозрачной сетки? В нескольких метрах перед оборотнем вот уже полчаса разворачивалось интересное действо. Пожалуй, за весь день это единственный эпизод, который стоил какого-либо внимания. Хотя вообще это задание Раниона не очень устраивало. Следить по приказу начальства за непредсказуемым ксари было сложно и небезопасно. Цели Лайтнинга непонятны, а отчет Адольф требовал чуть ли не через каждый час. За сегодняшний день Ранион убедился, что никакой подлянки ксари не готовит, по крайней мере на первый взгляд. И исчез Лайтнинг с Сирлании, вероятнее всего, преследуя какие-то свои личные цели. Вопрос: «Какие?» О синдикате и Адольфе этот мерзавец, вероятнее всего, даже не вспомнил.
Запахи разгоряченных гневом и другими эмоциями людей будоражили сознание оборотня, заставляя проснуться звериные инстинкты. Ранион весь день сегодня шел по следу, не в силах разобраться в происходящем, и только ближе к ночи кое-что стало вырисовываться. Появление разгневанного жениха рыжей (теперь уже, похоже, черной) девицы отчасти прояснило ситуацию. Но какое Лайтнингу до этого дело и что он здесь делает, Ранион не понимал. Пока молодой человек размышлял, скорчившись в кустах, Оля и Анет наговорились и пошли в дом. Ему удалось уловить только обрывок фразы:
— …сматываться отсюда как можно скорее…
Подождав, пока девушки скроются за дверью, оборотень осторожно, стараясь никому не попасться на глаза, вылез из своего укрытия в кустах и направился к припаркованному неподалеку мотоциклу. Сведений достаточно, теперь можно с чистой совестью делать доклад Адольфу. Похоже, все переживания начальника были необоснованными, Дерри уже собирается обратно. Волноваться не о чем. От своего задания ксари, похоже, отказываться не намерен. А значит, и делать здесь Раниону больше нечего. Все остальное — не его ума дело.
Только вот не нравилось оборотню, что у дома Анет давненько караулила черная машина. Похоже, жених подружки хранительницы недоволен тем, что невеста пытается проявить непокорность и смотаться. И еще Раниона настораживало то, что физиономия этого жениха была уж очень знакома. Оборотень мог бы поспорить, что видел его в синдикате, даже запах этого человека он хорошо помнил. Замерев около мотоцикла, следящий закурил и осторожно выглянул из-за угла дома. Водитель странной машины о чем-то говорил по телефону, постоянно оглядываясь на калитку. Его выдавал светящийся в темноте дисплей мобильника. Оборотень подумал и решил немного подождать. В конце концов, связаться с Адольфом можно и прямо отсюда, конечно, это менее удобно, но начальник достанет его с любого расстояния, а головная боль — это всего лишь неприятный побочный эффект.
Ранион прикрыл глаза и мысленно послал зов. Даже чтобы связаться с Адольфом подобным образом, ему требовалось приложить немало усилий. Это несмотря на то что начальник потратил кучу денег и времени, чтобы снабдить своего помощника необходимыми амулетами и настроиться на его мысленный поток. Болотный тролль ответил моментально, казалось, мысль только коснулась сознания начальника, а в голове тут же отозвался противный громкий голос:
— Ну что так долго? Чего узнал? Где Дерри?
— Здесь. — Громкие звуки в голове доставляли физическую боль, и Ранион стремился закончить разговор как можно быстрее. — Дерри здесь, собирается обратно. С девчонкой и ее подружкой.
— Зачем он их тащит с собой? Что он придумал?
— Не знаю. Тут у одной из девчонок жених, по-моему, из синдиката. Она пытается от него сбежать, Дерри ей в этом помогает, как я понял. Ничего связанного с нашим заданием. Похоже, это сугубо личная поездка. Мы зря волновались.
— Жених из синдиката! — нервно заорал Адольф, и Ранион скорчился от боли. Едва он отдышался, как начальник бросил: — Вешаю на тебя маяк, скоро буду.
Острый крючок маяка воткнулся в мозг, надолго обеспечив пульсирующую боль в левом виске.