Наконец после часовой ругани и криков, налог был более или менее расписан. Дальше пошли разбрасывать налоги, на зажиточных землевладельцев в числе прочих оказался и Никитин. Он не особо возражал против уплаты двух десятков золотых, но тут кто-то из купцов потребовал, что бы он платил налоги как принадлежавший и к купеческому сословию.

Проблему с интересом рассмотрели, но поскольку Сергей только покупал ничего, не продавая, то постановили, что в качестве купца он никак не может быть признан. Пока. Никитин не возражал, пока он ничего особенного не мог предложить на здешнем рынке, а как будет дальше - посмотрим... Надо будет заплатить - заплатим. Было бы за что!.

Потом дело дошло и до воинского сословия, капитаны наёмников с кислыми лицами, тоже были вынуждены выложить по десятку монет. Добрались и до тысячника, за принадлежность к воинскому сословию с него не взяли ничего, но зато содрали как с хорошего купца и неплохо так содрали - пятьдесят золотых монет. Дальше, общим собранием, постановили с каждого двора взыскать в пользу города по две монеты или товаром.

Пока шли прения, рядом с Сергеем уселся один из знакомых ему купцов, который покупал у него селитру. Заговорщески подмигнув ему, он с ходу стал предлагать свои кожи. Никитин не возражал, кожи ему были нужны, и они быстро договорились.

Землянин вытащил небольшую вощёную дощечку и стал быстро мелким почерком заносить на неё название товаров и цены. Торговец с почтением глядел как он покрывал табличку непонятными значками. Сделав записи, Никитин огляделся вокруг, местные нобили всё ёщё продолжали вяло ругаться. Довольный сделкой торговец тем временем начал посвящать его в хитросплетения местной политики. Сергей стал задавать ему наводящие вопросы о здешнем кере, уточняя так это или нет.

Сер не был тираном захватившем власть, как представлялось ему ранее, а был он в этом городе нечто вроде судьи, власть которого была ограничена стародавними уложениями. Единственным бонусом для местного кера от города было освобождение его и его домочадцев от некоторых налогов и тридцатая доля, от всех налогов, поступающих в казну города.

Кером, по традиции выбирали из семей, родословные которых восходили к шести семьям-основательницам города. Из числа мужчин выбирали кера, причём срок не определялся. Кер мог править так, сказать и пожизненно, а мог и год, всякое бывало. Женщины из этих семей традиционно служили в храме матери-богини Арны жрицами или вели частную семейную жизнь.

Тем временем, разобравшись с налогами, отцы города начали думать, что делать с застоявшимися товарами, особенно с лесом, которого скопилось огромное количество. Вновь над площадью поплыл жалобный стон и вопли. Никитину, наконец, надоело слушать эти вопли, и он решительно встал.

-А сколько у города скопилось строевого леса?. - громко полюбопытствовал он.

Наступила тишина, все с любопытством поглядывали в его сторону. Наскоро посовещавшись, старшина лесоторговцев назвал цифру. Никитину, поморщился, это ничего не говорило, местные меры весов и объёмов были несколько сложны и непривычны ему.

-Сколько это будет фургонов, если уложить в фургоны ну до половины, хотя бы? - откорректировал он свой вопрос.

Купцы вновь недолго посовещались, вышло порядка пятьсот фургонов. Никитин удовлетворённо кивнул головой - лесу ему требовалось много, а нормального строевого леса в окрестностях его поселения уже не осталось, его приходилось доставлять издалека.

-Если я найду покупателя на всю партию леса, сколько город даст мне за посредничество? - осведомился Сергей.

Поднялся шум, сразу несколько купцов отпихивая друг друга, очутились около него. Двое их них стали быстро забрасывать его словами:

-Доставка?.

-Сколько? У меня лучше!. А у этого лес сырой!.

-Врёшь облезлый шакал!. У меня нормальный лес!.

-У меня всё равно дешевле и просушенный! - влез третий.

Тут подоспели другие и, понеслось. Тощий купец желчно поинтересовался, кто будет поручителем.

-Я буду! Вон Зонтер подтвердит. - спокойно ответил Никитин.