Что произойдёт, если сознание кого-то из наших современников попадёт в тело человека, находящегося почти в самом низу социальной лестницы средневекового мира?
Мира мрачного, грязного и жестокого?
Казалось бы ответ очевиден. Гибель или помутнение рассудка.
Но не в нашем случае. Когда и характер тот, что нужно, да и роялем на старте придавило поистине огромным.
Вторая книга из цикла Алерния — так называется один из трёх крупнейших материков Талареи.
Выбор
Глава 1
Нож просвистел в воздухе и вонзился в самый центр висевшей на дереве доски-мишени.
От беседки, построенной вчера её рабом Рудием на заднем дворе особняка, где сидела сейчас Вика, до этой мишени было меньше десяти шагов, так что гордиться подобным броском попаданка и не думала
— Гнеш, Нюра, заканчиваем тренировку, — Вика поднялась со скамейки и сама направилась в дом.
Гнеш, Викин двенадцатилетний брат, и Нюра, её четырнадцатилетняя рабыня, тяжело отдуваясь кинулись собирать сюрикены и метательные ножи с мишеней, развешанных на деревьях фруктового сада.
Тяжёлое дыхание детей было вызвано вовсе не их слабостью — без преувеличения уже можно было утверждать, что каждый из них теперь в состоянии легко расправиться с тремя-четырьмя взрослыми крепкими мужиками, что с оружием, что без — а повышенными нагрузками, которые Вика для них организовала, поручив на огромной скорости совершать рывки на короткие дистанции, с одновременным поражением целей метательным оружием.
— Нелла, а сегодня нам уже можно будет выходить в город? — спросил братик.
Да, какое-то время Вика, вырванная из своего родного мира и попавшая в тело Неллы, шестнадцатилетней шлюшки средневекового мира, чьё сознание угасло не выдержав пыток и надругательств, устроенных несчастной высокородными подонками, какое-то время не воспринимала Гнеша родственником.
От Неллы ей достались только скудные знания и мрачные воспоминания, не несущие при этом никакой эмоциональной окраски.
Но видимо и в самом деле, «мы в ответственности за тех, кого приручили» — Вика не могла до конца разобраться в своих чувствах, а психотерапевтов в этом мире не было — но по-факту она стала воспринимать парня уже как своего, а не только Неллиного брата. Так же, как и своих рабов Рудия, его жену Желу и дочь Нюру членами своей семьи.
— Нет, — Вика остановилась на крыльце особняка, — Одним нельзя. Но со мной можно. Как примете душ, сходим к дядюшке Ту.
За прошедшие с момента дворцового переворота пять дней ситуация во Вьеже не успокоилась.
В Южном, Припортовом, Восточном районах до сих пор улицы контролировались бандами мародёров, и появляться там даже днём означало нарваться на крупные неприятности, иногда и вовсе не совместимые с жизнью.
Зато в респектабельных районах, вроде Заречного, где находился особняк, купленный Викой, и которым руководил её новообретённый дядя Тугорд, один из помощников мэра, удалось навести кое-какой порядок.
Во всяком случае днём уже можно было выходить на улицы и посещать рынки — магазины и лавки, кроме торгующих выпечкой, работали пока через раз.