— Покупает, конечно же! — удивился Ричард.

— Наверняка большими партиями и со значительной скидкой, — заметила Милена.

Я посмотрел на нее и ничего не сказал.

— А куда же он их девает потом? — поинтересовался я. — Ну, после того, как узнал код.

— Продает, естественно, — пожал плечами Ричард.

Я задумался.

— За последние три дня я использовал две пятифранковые карточки и одну за пятнадцать франков. Итого, если бы я покупал карточки у Дядюшки, то он уже заработал бы на мне два франка пятьдесят копеек. Плюс пятипроцентная скидка оптовому покупателю… Итого — пять франков. Все равно мало. Впрочем…

В провинциальных департаментах редко кто может похвастаться доходами, превышающими пятьсот франков в месяц. Так что прибыль этого взломщика нельзя было назвать такой уж ничтожной.

— Так, сейчас пойдем, — неожиданно сказал Ричард. Я посмотрел на «шевроле» и вдруг понял, что знаю этого «клиента» Дядюшки. Им оказался тот самый говорливый хозяин магазина — Иосиф Шульман, кажется, — у которого я как раз и покупал телефонную карточку! Черт побери! Значит, Дядюшка на мне все-таки заработал!

— Пошли, — сказал Ричард, когда «шевроле» отъехал достаточно далеко.

Милена осталась в машине, а мы с ним направились к покосившемуся домишке, где обитал таинственный Дядюшка. Глядя на облезлые стены, я невольно пожалел, что наши законы столь суровы к таким правонарушениям, как программный взлом. Однако сожаление это держалось в моей душе недолго. До того момента, как мы оказались внутри.

Эта скособоченная развалюха была всего лишь камуфляжем. На самом деле Дядюшка обитал в том самом роскошном особняке под вывеской «Доставка в срок». У меня просто челюсть отвисла, когда мы с Ричардом прошли сквозь затрапезную комнатенку и очутились в громадном зале с мраморными колоннами. Да и сам Дядюшка, надо сказать, выглядел весьма солидно. Он искоса посмотрел на меня из-под седых косматых бровей и что-то недовольно спросил у Ричарда. Тот принялся оправдываться, извиняться и объяснять, зачем мы, собственно говоря, сюда пожаловали. Я не особенно вслушивался в их разговор, занятый в основном разглядыванием окружающей меня обстановки.

Наверное, у Ричарда с Дядюшкой была определенная договоренность, потому что через полчаса я уже держал в руках новое удостоверение личности, совершенно неотличимое от настоящего. Ознакомившись с ним, я узнал, что теперь меня зовут Михаил Груссе, работаю я, оказывается, водителем грузовика в какой-то компании под названием «Весь мир», мне по-прежнему тридцать семь лет и криминальный статус у меня стал всего 182. Хм… Неплохо…

— Теперь куда? — с надеждой спросил меня Ричард, когда мы вернулись в машину к Милене.

— В жандармерию, — ответил я.

Ричард тяжело вздохнул. Он, наверное, до последнего момента надеялся, что я возьму его с собой. Напрасно.

В жандармерии нас встретили с распростертыми объятиями. Особенно Ричарда. Правда, больше трех часов у меня ушло на то, чтобы доказать жандармам, что я все-таки жив и не разбился в том злополучном рейсе. Для этого жандармам пришлось связаться по телефону с Москвой, а мне выслушать радостные поздравления Сергея Антоныча. В Москве было уже около половины девятого вечера и пришлось звонить ему домой, чего я, надо признаться, всячески старался избегать. Дело в том, что у Сержа Антоныча были какие-то семейные неприятности. Во всяком случае, все выглядело именно так. Он никого и никогда не приглашал домой, даже тех, кого окружающие считали его близкими друзьями. Он очень редко посещал различные праздничные мероприятия, которые время от времени устраивало руководство «ДВК». И я никогда не слышал, чтобы Серж Антоныч рассказывал о своей семье. А если подобный разговор начинал кто-то другой, то Антоныч очень умело заминал его. Но сегодня я впервые услышал по телефону не озабоченно-недовольное «да?», а самую искреннюю радость. Тешу себя мыслью, что радость эта была связана с моим внезапным воскрешением из мертвых.

— Ты скоро возвращаешься? — поинтересовался Антоныч, когда его восторг пошел на убыль и уступил свое место законному интересу: а что мне удалось разузнать?

— Наверное, нет, — ответил я. — Отпуск еще не закончился, хочу немного отдохнуть…

— Понятно. — Голос у Сергея Антоныча стал более серьезным.