Плиты? И грубо-обработанные плиты, и высокие плоские валуны, поставленные на попа, с нанесёнными на них непонятными руническими знаками.
Руническими? Да, где-то на самых задворках подсознания Егора жило-существовало это понятие-воспоминание…
– Шаманское кладбище, – шептал Егор, – Подумаешь, мать его, не страшно. И не такое видали…
Здесь он душой не кривил. Действительно, в глубине этой самой души жила железобетонная уверенность, что её (души) хозяин способен на многое. На очень – многое. Что, собственно, и доказал – когда-то, где-то, кому-то – в жизни своей прошлой, нечаянно забытой.
Тем не менее, проходя – туда и обратно – мимо этого места, Егору казалось (чувствовалось?), будто бы за ним кто-то наблюдает. Внимательно так наблюдает, вдумчиво и пристально. Может, действительно, казалось. А, может, и нет…
Начиная с июля месяца, Егор встречал каждое утро своеобразной гимнастикой-зарядкой. То бишь, вставал ориентировочно часов в шесть утра (белые ночи, попробуй, определи точней!), и отправлялся на берег моря – собирать плавник, выброшенный на каменистую косу очередным морским приливом. Мол, запас дров на зиму – первостатейный залог успешного выживания. Это хитрым бурым медведям хорошо и просто – забрался в глубокую берлогу и дожидайся, сладко похрапывая, прихода нежной и трепетной весны. Людям же без дров не обойтись, а печка – создание крайне прожорливое и ненасытное…
Он бодро шёл по чёрной крупной гальке и складывал найденные деревяшки-ветки в отдельные кучки. Потом объединял эти кучки в единую охапку, обвязывал её кожаными ремнями, взваливал на спину и оттаскивал к землянке, складируя дрова под длинный и широкий навес, выстроенный рядом с хижиной, недалеко от коптильни. За утро Егор делал, как правило, два-три рейса.
Это июльское утро ничем не отличалось от череды многих других. Светло-жёлтое северное солнышко прогрело окружающий воздух до плюс одиннадцати градусов – на старенькой оконной раме был закреплён градусник-термометр. На небе не наблюдалось ни единого облачка, юго-восточный ветерок ласково и бережно обдувал лицо. Над мелкими серо-зелёными волнами, отчаянно галдя, кружили упитанные чёрно-белые (бело-чёрные?) чайки.
– Наверное, горбуша подошла к берегу, – предположил Егор. – Походит неделю-другую по бухте, присмотрится к ситуации. А потом и в ручей проследует, на нерест…. Надо будет закол[3] подновить-подправить. Камни коптильни – по швам – промазать цементом. Бочонки осмотреть – на предмет готовности к путине…
Дровяной «улов», на этот раз, был неожиданно-богатым. Щедрый прилив выбросил на пологий берег мыса четыре толстых берёзовых бревна, много сосновых веток и длинный щит, состоящий из шести струганных досок. На щите наличествовала доходчивая надпись: – «Не кантовать! Стекло!».
– Сегодня придётся попотеть, – довольно усмехнулся Егор. – А щит надо будет обязательно разбить на отдельные доски. Топор, пожалуй, принесу уже в следующий заход…, – замолчал, не докончив фразы, настороженно всматриваясь в морскую серо-зелёную даль.
Там, возле самого входа в бухту виднелись чёрные крохотные точки.
– Странно, – пробормотал Егор. – Для «Проныры» – не сезон. Кто бы это, интересно, мог быть?
Он, позабыв про найденные дрова, забрался на прибрежную скалу, возвышавшуюся над морскими водами метров на двадцать пять, достал из-за широкого голенища кирзового сапога мощную подзорную трубу и навёл её в нужном направлении.
По спокойным морским водам шли – бок обок – два неуклюжих моторных вельбота.
– Чукчи вышли на охоту, – сообщил окружающему его пространству Егор. – А может, на рыбалку. Кто их разберёт? Странный и беспокойный народец…. Ага, точно, на рыбалку! Вернее, на китовую охоту…
Над поверхностью моря ударила вверх мощная струя воды. Метрах в ста пятидесяти от вельботов, спокойно, никуда не спеша, плыл большущий кит. Вот, он набрал в лёгкие воздуха, и – головой вперёд – ушёл под воду, продемонстрировав чёрную гладкую спину, блестевшую на солнце – словно тщательно отполированная плита базальта. Гигантский хвост на прощание хлопнул по воде, оставив за собой радужную пелену брызг, и скрылся в морских глубинах. Примерно через двадцать секунд мощная голова животного появилась на поверхности, но уже совсем в другом месте. Вскоре в воздух снова взметнулся мощный фонтан…
Не смотря на то, что моторы вельботов тарахтели на максимальных оборотах, приблизиться к киту им никак не удавалось. Морской гигант, словно бы забавляясь и хулиганя, заложил широкий круг, оставляя расстояние между собой и лодками неизменным. Прошло пять минут, десять, пятнадцать…
Кит, неожиданно изменив направление движения, стал резко забирать к берегу, идя неровными и рваными зигзагами.
– Своих ищет, – предположил Егор.