1

— Ну что, овца, поняла меня? — хлесткий удар моей новой одноклассницы легко достигает цели, и я падаю на землю на заднем дворе школы.

— Что тебе нужно? — вытираю ладонью кровь, которая тонкой струйкой идет изо рта. Похоже, от удара я зубами прикусила губу. — Я не понимаю. Женя, поясни…

Не успеваю договорить, как она хватает меня за волосы и тянет наверх. Больно и я пытаюсь привстать, но ловкие руки ее подружек не дают мне этого сделать.

— Сидеть, когда со мной разговариваешь, — усмехается Женя. — Поясняю для особо тупых. Еще раз подойдешь к Олегу, я тебя так разукрашу, мать родная не узнает.

— К Олегу? — недоуменно переспрашиваю я.

Я все равно не понимаю, о чем идет речь. Олег… Олег… Коновалов, что ли? Наш одноклассник, у которого я попросила достать мою сумку со шкафа? Кто-то решил неудачно подшутить и закинул ее туда, пока я была в туалете.

— Ты про Коновалова? — робко спрашиваю я.

— Ну и тупая, — Женя закатывает глаза. — Про кого же еще? Короче, девочка, скажи спасибо, что ты новенькая, иначе я бы по-другому с тобой говорила. Олега не трогай. Он мой. Усекла? Ну?

И она еще больнее дергает меня за волосы.

— Да-да, — соглашаюсь я. — Прости, я не знала.

— Вот так вот, — довольно улыбается она и, наконец, отпускает меня. — А теперь вали отсюда.

Отползаю назад, пачкаясь в придорожной пыли.

— Чучело, — сплевывает, глядя на меня, Женя. — Пошли, — кивает своим подружкам и они уходят.

Я встаю, оттряхиваю и поправляю одежду.

Вот такой прием мне устроили в новой спецшколе, куда меня перевели после того, как меня с одноклассником Никитой обвинили в поджоге школьного кабинета, где лежали наши контрольные. Ни я, ни он этого не совершали, но каким-то странным образом его вещи оказались возле кабинета, а я, получается, выгораживала его. Значит, тоже замешана.