Залезла на широкую низкую ветку, не слушая причитаний драконицы и удобно устроилась. Будь юбки менее пышными и сидеть было бы не так комфортно. Всё же теперь понятно зачем столько слоёв ткани — защищать мягкое место от заноз и для улучшения амортизации при сидении.
На вкус ягоды оказались как манго — сладкие, сочные и неплохо скрашивали размышления. Совсем не заметила, как книга была дочитана, канистель вокруг подъедена, а нас позвали на ужин.
Катя, кстати, на дерево не полезла. Это же не по этикету! Не стала ей говорить ничего, только мягко снисходительно улыбнулась. Вроде бы она старше меня по прожитым годам (уже за сотню перевалило!), а я ощущаю её как младшую сестрёнку.
Конечно, во время прогулки она пыталась меня разговорить. Спрашивала про мою семью, про детство, про любимые наряды… Расспросы были ненавязчивы, и я даже что-то отвечала. Только периодически ловила себя на том, что замолкаю на полуслове и глубоко задумываюсь, погружаясь в мысли и образы воспоминаний.
Сначала пришлось зайти в покои и сменить платье. Зеленые пятна от листвы в стратегически важных местах привлекали лишнее внимание. Пока Катя ждала меня в гостиной, две сноровистые служанки помогали мне справиться с застёжками нового наряда.
На ужине был расширенный состав узкого круга. Из которого я узнала только маг-лекаря Карл-Франка, а остальные мне представлены не были.
И ещё незнакомые драконы вызвали у меня лёгкий столбняк — замерла на входе в столовую как статуэтка на полке. С нарастающей паникой наблюдала за их приближением.
— Тише! Тише, Моё Сокровище, не пугайся! Эти крылатые лорды — мои советники, — Император мягко начал успокаивать, приобняв за плечи и шепча почти в ухо.
Дальше были озвучены какие-то имена, которые не расслышала из-за грохота в ушах. Драконы вежливо поклонились, но приближаться не стали, заняв места по другую сторону от Императора. А я продолжала молча сидеть, замерев пугливым сусликом на стуле.
Ни к какой еде не притрагивалась — желания не было абсолютно. Может, из-за съеденной канистели, может из-за незнакомых и пугающих драконов. Не знаю, что там нужно было говорить представленным драконам по этикету, но я не промолвила ни слова. В глазах периодически темнело, и я терялась в пространстве — где я? кто я? с кем я?
Глава 5. «А ты иди вперед своею дорогою, спасайся в сумерках…»
Слегка пришла в себя уже в личных покоях Императора. Я лежала на диванчике, положив голову на колени дракона, а меня медленно и успокаивающе поглаживали по волосам. Я видела всё происходящее в комнате, но мозг фиксировал все события как бы со стороны.
Напротив нашей композиции из тел, в креслах сидели Карл-Франк и Катя. Драконица бушевала искренне и не стесняясь в выражениях. Кажется, она выговаривала Императору Драконов про мужское самоуправство и невнимательность к своему Сокровищу. Что-то ещё про то, что он пользуется моим незнанием этикета и усугубляет лечение необдуманными действиями.
Император попытался что-то резко и величественно ответить, ставя на места зарвавшуюся подданную, но… Её поддержал супруг и потребовал не заниматься тем, что только ухудшает психическое состояние женщины. Которой и так в жизни досталось, ещё и глупцы до очередного обморока доводят.
Главный драконище попыхтел огнём в две дырочки, но словам маг-лекаря внял.
После этого Карл-Франк начал спрашивать подробно у Императора и супруги, что произошло за день. Мои действия его интересовали больше всего — что говорила, как повела себя в разных ситуациях, как воспринимала критику и замечания по правилам этикета, какие эмоции показывала и в какие моменты замыкалась в себе.
Рассказывала в основном драконица, а Император только иногда вставлял свои комментарии. Я всё не слушала — мне было не интересно, а потому просто плавала на грани сна. Потом драконы попрощались и покинули Императорские покои. Только я поймала на себе обеспокоенный взгляд Кати, которой главный драконище рассказал про мою утреннюю реакцию на его близость.
А дальше события пролетели мимо моего сознания. Очнулась только тогда, когда во мне, распластанной по огромной кровати двигалось что-то тёплое. Я даже не поняла сразу что происходит, пока не услышала тихие, мягкие, успокаивающие слова Адалхарда-Эгмонда.
— Ну, же! Сокровище моё! Приходи в себя, моя нежная женщина. Ты ведь слышишь меня и больше не боишься? Твоя боль таится где-то внутри, в воспоминаниях о плохом драконе, что обидел и причинил боль. Но я другой, взгляни мне в лицо!
И когда я подняла на него взгляд, расплылся в счастливой улыбке. Продолжая свои мягкие толчки он предложил: