Так что Патрик держал свои знания при себе.

Однако спасшиеся были.

Пять групп.

Все – в этой части континента. Их отделяло друг от друга не такое уж большое расстояние, но пока оно казалось непреодолимым. Не из-за тягот пути, а потому что сами люди не были готовы. Это тоже была область чистого знания, вложенного извне, и Патрик не подвергал его сомнению.

Каждую группу сопровождал священник. Данный факт наводил Патрика на мысли, что появление его общины именно в этом месте не было случайностью, как и то, что у них с собой оказался андроид в предвитальном сне. Люди как будто договорились, что разделятся и попробуют выживать небольшими группами с помощью духовных поводырей. Он бы мог даже поверить в это, но подобная затея противоречила всякой логике и здравому смыслу.

Третий взрыв случился десять лет назад. К этому моменту священник уже точно знал, что нападения «клопов» всегда происходили по одной схеме: ощетинившийся иглами шар подплывал к берегу, каждый раз днем, и вываливал из своего чрева десятки автоматических машин. Видимо, тревогу в поселке поднимали слишком поздно. Патрик не видел изувеченных тел. Он слышал грохот взрыва, свист разлетающихся осколков – и наступала тишина, нарушаемая только шуршанием лапок по песку. Каким образом машины ухитрялись взорвать человеческое поселение и зачем они это делали, он так и не смог понять.

А до четвертого поселка они добрались девять дней назад.

Закономерность очевидна. «Время на поиск людей у них все сокращается. Скоро они высадятся на нашем побережье».

Чему учит нас Охотник на Вампиров?

«Упрись и стой твердо. Самое главное – где именно встать».

Патрик обошел бункер и раздвинул ветки около запасного выхода. Там на корточках сидел Дорн – молчаливый верзила с репутацией смельчака.

– Вода не испортилась? – первым делом спросил Патрик.

Дорн отрицательно качнул головой. Он был скуп не только на слова, но и на жесты.

С тех пор, как Патрик наткнулся на бункер, он готовил людей к тому, что им придется укрываться в нем. Одно поколение сменялось другим, уже подрастало третье, и год за годом священник приучал паству к простому ритуалу: по его сигналу все должны покинуть свои жилища и бежать в укрытие. Без промедления. Без сомнений. Это единственный шанс спастись от смертоносного шара, выплывающего из моря.

Теперь, когда его группа осталась последней, Патрик удесятерил бдительность. Он пополнил бочки в убежище водой и раз в неделю менял ее. Провизию и все необходимое на первое время священник начал перетаскивать в бункер уже давно, несмотря на возражения общины. Люди не понимали, зачем вялить мясо, если можно съесть его сейчас. Зачем их заставляют набивать дополнительные матрасы, которые к тому же не используются в домах, а валяются без всякого смысла в подземном амбаре. Но авторитет Патрика пока держался, и ему не противоречили в открытую, лишь ворчали.

«Мы укроемся здесь. Переждем нападение. Три дня, семь дней, две недели – сколько потребуется. Потом выйдем, отстроим поселок и начнем все заново».

План был не слишком хорош. По правде говоря, он сильно напоминал изветшавшую тряпку, так много в нем было дыр и расползающихся ниток. Но другого не имелось.

Толстяк Бран непременно спросил бы, что произойдет, если машины не вернутся откуда пришли, а осадят бункер.

А Патрик призвал бы на помощь Тарантино, да будет его чтиво криминальным во веки веков, аминь. «Если мои ответы пугают тебя, перестань задавать страшные вопросы».

А ответы не нравились и ему самому. Черт возьми, человечество – просто неистребимая болячка, если даже андроида они ухитрились заразить своими надеждами и страхами.