Они приблизились к входу в южное крыло.

– Нам осталось выяснить лишь одно, – сказал Шерлок, расстегивая пальто.

– Что же?

– Зачем он раздвинул шторы.

– Вы всерьез полагаете, что это важно? – озадачился Ватсон.

– Самое важное, что есть во всей истории!

Роджер Харт распахнул дверь своей комнаты раньше, чем они подошли. Он дожидался их, прислонившись к косяку, – бледный, взлохмаченный.

– Портьеры! – крикнул Холмс еще издалека. – Зачем вы раздвинули их?

Роджер молча помотал головой. Губы его прыгали на обескровленном лице.

– Так зачем? – резко повторил Холмс, приблизившись.

Ватсон со смесью жалости и брезгливости смотрел на лицо убийцы.

– Я… Не… – просипел тот.

Холмс нахмурился.

– Ну же, мистер Харт! Довольно лжи! Ответьте на один вопрос – и я оставлю вас наедине с вашей совестью! Шторы были задернуты: горничная вашей сестры внимательна и добросовестна. Зачем вы открыли окно?

Роджер сник.

– Маргарет хотела взглянуть на звездное небо, – прошептал он. – Я не в силах был отказать ей в последней просьбе. Это меня и погубило.

Глаза его закатились, и Роджер Харт начал сползать по стене. Ватсон подхватил его, и вместе с Холмсом они затащили почти бесчувственное тело в комнату.

Когда в Харта влили бренди, щеки его порозовели. Он открыл глаза и попытался сесть.

– Лежите! – приказал Холмс. – Вы убили сестру, желая помочь ей?

– Маргарет… Она просила об этом. Я не хотел! Но отказать ей было свыше моих сил! Если бы вы знали, в каком аду она жила! А вместе с ней и я.