Но прошли еще сутки, и по-прежнему никому я был не нужен.
Как это больно — падать с вершины надежды в пропасть отчаяния. Я уже понял, что расстрельной стенки мне не избежать.
Сволочи эти дворяне Тортфорты. Наследственные сволочи. Тут и удивляться нечему. Не были бы они такими сволочами, не стали бы никогда баронами.
29
Что делать голодающему? Все врачи советуют в такой ситуации побольше спать. Чему я и следую. И так хорошо следую, что потерял уже счет дням.
Но металлический скрип открываемой двери камеры меня разбудил, зараза.
— Ваш завтрак, господин фельдфебель, — услышал надоевший голос усатого вертухая из кирасир.
— В задницу его себе засунь… У меня голодовка, — буркнул я привычно, не открывая глаз, и повернулся на другой бок.
Кстати, я уже могу ворочаться. Знать, на фоне голода рана стала быстрее заживать. Не зря больные животные голодают. Сколько раз видел это у кошек и собак. Когда болеют, они только пьют.
— А со мной, значит, фельдфебель, завтракать вы брезгуете, — раздался смутно знакомый голос.
Разлепил глаза. В камере в снопе света из-под подпотолочного окна стоял низкорослый генерал артиллерии в полном параде с кучей орденов на груди и шее. И даже широкой красно-белой орденской лентой через плечо.
— Простите, господин генерал, что встречаю вас не по форме, но особые обстоятельства вынуждают меня к этому — увы, ослаб я от голодовки протеста, на которую никто не обращает внимания, — пробормотал я, лихорадочно соображая, что бы это могло значить? — Понимаю, вы пришли зачитать мне приговор… Я могу набраться смелости назначить вас своим душеприказчиком, чтобы вы, после того как меня расстреляют, отослали бы мои вещи близким. На гору Бадон, что в Реции.
— Да?.. — ошарашенно удивился генерал. — Я и в первый раз заметил, что вы нахал… Но что вы дойдете до такого — даже представить себе не мог. Но я согласен. Если ваша смерть произойдет на территории моего королевства, то я стану вашим душеприказчиком.
Тут я и сообразил, кого мне этот голос напоминает. Короля Бисера Восемнадцатого. Собственной персоной.
— Вы о чем-то сожалеете, фельдфебель?
— Только о том, ваше величество, что умираю невинно обесчещенным.
Король повернулся к двери.
— Доктор, приступайте к своим обязанностям, а мы тут пока накроем стол к завтраку. А то ведь так и время обеда скоро настанет, а я-то голодовки не держу.
Король шутит?
Король шутит…