Когда я вернулся в настоящее, слезы лились из моих глаз. Через несколько часов, которые я оставался рядом с ним, мой отец сделал свой последний вздох и присоединился к моей матери, к своей потерянной половинке.

После этого еще некоторое время я был рядом, не в силах сдвинуться с места. Я знал, что как только встану, это будет означать, что он действительно ушел. И я не был уверен, что был готов повернуться лицом к миру без него. Я не был уверен, как смогу жить в нашем маленьком коттедже без его музыки, кофе, его голоса, читающего одну из его драгоценных книг.

Недели спустя адвокат моего отца вручил мне наследство: денежный чек с накоплениями, о которых я даже не знал, и написанное от руки письмо.

Письмо, которое мне все еще было страшно прочитать.

Сделав глубокий вдох, я посмотрел на сильный дождь за окном. Затем положил письмо обратно в ящик и поднялся с кровати. Смерть моего отца была еще так отчетлива в моих мыслях, ненавистная тишина, которая наполнила мой пустой коттедж. Каждый день, на протяжении пяти дней, я работал, пока Кареса не приходила ко мне на ночь.

Я больше не был одинок.

Но сегодня я снова почувствовал это.

В это время года шторма и дожди становились сильнее, что давало хороший шанс тому, что к Рождеству выпадет снег. Кареса и я обсуждали, что в такую погоду как сегодня, ей не стоит приходит так поздно. Когда я посмотрел в окно и увидел, что дождь все еще не прекратился, я знал, что она не придет.

Но мне нужно было ее увидеть. Воспоминания о последних часах жизни моего отца и странный визит Зено на мой виноградник, запутали мои беспокойные мысли.

И я не хотел быть один.

Я надел ботинки и направился к двери. Белая роза лежала на журнальном столике в гостиной. Я срезал ее сегодня к приходу Каресы.

Она не придет, поэтому я решил ее к ней отнести.

Спрятав розу в свою рубашку, я вышел под проливной дождь. Через минуту я уже насквозь промок, поэтому не стал утруждать себя бегом и направился быстрым шагом в полной темноте по тропинке, ведущей к покоям Каресы. Она рассказывала мне про свою комнату и про то, что у нее был собственный балкон.

Я незаметно добрался до лестницы на балкон и оказался у двери в ее комнату. Отодвинув слегка приоткрытые шторы, я увидел Каресу в тусклом свете ламп, лежащую на огромной кровати с балдахином. Она была так прекрасна, что мне было наплевать на то, как сильно я промок. Увидеть ее такой умиротворённой и красивой, стоило того.

Подняв руку, я легонько постучал по стеклянной двери, чтобы не привлекать лишнее внимание. Темные глаза Каресы распахнулись и посмотрели в направлении стука — прямо на меня.

Она заморгала в растерянности, прежде чем на ее лице появилась счастливая улыбка. Она поднялась с кровати и подошла к двери, отдернув штору. Я смотрел на нее через стекло. На ней была короткая шелковая сорочка, и даже с ее обычно идеальными волосами, которые сейчас находились в легком беспорядке, она была прекрасна. Я не мог поверить, что она была моей.

Замок на двери щелкнул, и Кареса тихонько ее приоткрыла, выглядя удивленной. Прежде чем она заговорила, я развернул, теперь уже мокрую рубашку и протянул ей розу. Она тоже была мокрой, лепестки слегка увяли. Я пожал плечами.

— До дождя она выглядела лучше.

Я не мог не улыбнуться, когда Кареса прикрыла рот, чтобы заглушить смех.