— Это…Это возмутительно, господа! — Повысив голос, почти до визга, подсвинок решил обратиться к залу. — Да, почему мы вообще должны идти на поводу у этого юнца, из рода, лишённого императорской милости!?
— Для начала, научитесь следите за языком, князь Саровский. — Добавив металла в голос, с нажимом сказал я, решая, что пора размазать тонким слоем этого скверха. — Напомню, что номинально, вы сейчас разговариваете с главой рода, чьи обязанности я исполняю. — пользуясь моментом, пока Саровский ловит ртом воздух, чтобы разразиться новой тирадой, мои следующие слова были направлены к залу. — Господа, как сказал, князь Владимир, вы действительно можете не одобрить моего предложения. В этом случае, мы, просто переработаем все украшения на драгоценный лом, казна совета пополнится десятью процентами и мы всё забудем. Уверяю, что меня и весь наш род, вполне устроит и такой вариант. Казна совета пополнится сумой от продажи лома, которая могла бы быть в десять с лишним раз больше.
— А вот это, уже будет умышленное причинение материального вреда совету, если вы переработаете украшения на драгоценный лом. — Решил козырнуть статьёй из уложения княжеского совета Саровский.
— Тогда, — аргумент князька не вызвал у меня никакой растерянности. — Найдите статью, которая запрещает роду Мышкиных использовать и распоряжаться полученными в результате аннексии средствами и активами на своё усмотрение. Если мне не изменяет память, то такой статьи нет, но есть совершенно обратная ей. Мы просто возьмём, и «неграмотно» распорядимся золотыми украшениями, пустив их под пресс.
Было видно, что у этого приставучего асбестового клеща, почти пропала хватка, но останавливаться на этом я был не намерен. Мне на ум пришла очень интересная идея, а маленький Айзек в моей голове достал табурет и начал вязать вторую петлю.
— Князь Владимир, вы упомянули об опальном статусе моего рода, но чем наши деньги отличаются от ваших? Они другого цвета или цветами пахнут? — В зале послышались смешки, некоторые главы семей прикрыли лица рукой, а я понял, что время пристрелки прошло, пора добивать. — Поймите, что ваша личностная неприязнь к Мышкиным, причиняет неудобства не только мне, но и совершенно посторонним людям. Почему, тот же достопочтенный князь Ипатов или наш мэр, Александ Сергеевич должны испытывать неудобства, от того, что вы считаете, что деньги Мышкиных не подходят для того, чтобы пополнить казну совета?
— Чушь! При чём….
— А при том! — Я так же повысил голос, чтобы инициатива в ведение разговора оставалась за мной. — Каким образом деньги рода Мышкиных не подойдут для строительства ливневой канализации о которой ранее говорил, князь Ипатов, который терпит неудобства и убытки, из-за того, что людям приходится обходить по другой стороне улицы его магазины? Или Александр Сергеевич, которому наверняка приходится выслушивать жалобы обычных людей, что сильно сказывается на его имидже, как мэра. Господа, князья! Я считаю, что трое довольных княжеских семей и множество обычных граждан — это лучше, чем принять решение, ублажающее эго одного князя. У меня всё. Взгляните на договор, и давайте примем правильное решение….
Выходя со Ставром из зала заседаний, я всё ещё был под впечатлением, придавливаемый моральной усталостью. Не удивительно, ведь стоя за трибуной, мне пришлось использовать свою голову на полную, чтобы не ударить лицом в грязь. Мне удалось справиться. Перевес в голосах составил всего два десятка, но это уже не важно. Ювелирному магазину Мышкиных — быть, а первая, самая важная часть моего плана выполнена. Почти халявное помещение в центре Петрограда получено, и по договору, будет оставаться за Мышкиными, до того момента, пока остатки от выставки не будут распроданы хотя бы на 80 %. А они будут продаваться о-очень медленно, ведь я всячески буду оттягивать этот момент, чтобы сохранять за родом дармовое двухэтажное здание. В продажу попадут те украшения, что будут закуплены с выставочных денег, а остаток, с которого совет хочет получить свои деньги — будет пылиться в подсобке.
Совет конечно же получит своих шесть процентов, но к тому времени здание уже будет принадлежать роду Мышкиных. В договоре не сказано, что род может осуществлять только торговую деятельность, а значит ничего не мешает мне помимо продажи наладить там и скупку золота, которого мне нужно будет очень много. По сути, весь мой замысел сводиться к тому, чтобы получать золото за маленькие деньги, а потом — обратить его в очень большие деньги.
Меня изначально не интересовало золото в виде каких-то блестящих цацок. Да, они стоят дорого, но «презренный» металл нужен мне для поставки его Азиатскому конгломерату, где золото дефицитный ресурс. Причиной тому просто драконовские пошлины установленные императором. Заниматься экспортом жёлтого металла за границу частному лицу глупо и убыточно. Император позаботился о том, чтобы он с его «императорскими поставками» был монополистом на этом рынке. Он же устанавливает цены для Азиатских товарищей, у которых нет альтернативы кроме Африки. Никудышной альтернативы, нужно заметить. Постоянные перебои с поставками, из-за частых войн и смены власти — это Африка. Вот Азиаты и вынуждены подстраиваться под императора, ради драгоценного металла, который используется во многих отраслях, начиная от медицины и заканчивая космической промышленностью. Разумеется, они огорчены таким положением дел, но они пока не знают, что к их великой радости в этом мире есть душка Айзек — пират и контрабандист, которому до далёкой звезды, на все эти пошлины и запреты….
Глава 3
— «Здесь петелька, тут затяжка… Айзек ткёт себе рубашку» — Урчал я себе под нос всё, что приходило мне в голову, не особо заботясь о рифме, сидя на заднем сидение автомобиля.
Ткал я, правда, не рубашку. До этого мне ещё далеко, если доживу. Из хорошего, после семейного ужина, за которым мне перепал бокал какого-то жутко дорогого коллекционного вина и похвальбы от домочадцев, я по обыкновению окопался у себя в комнате. Веретено молотило, как сумасшедшее, благодаря чему, каон «определение жизни» и мост левой руки удалось соткать за два с половиной часа. Видя, что скорость не падает я заложил начало центральному мосту, состоящему из двух частей. Как и на Фагрисе, начал я с верхней части, которая проходит от резервуара до головы. Фасад очень часто страдает с того момента, как мне посчастливилось попасть в этот мир. С битой моськой ходить уныло, да и девчонкам не нравится. Не знаю, что здесь за стереотип о том, что «шрамы украшают мужчину», но в моём мире было так: «Если у тебя на лице живого места нет, то ты не красавчик — тебе просто расхреначили фасад. Всё!». Именно по этому, мой выбор, как и в прошлый раз, пал на верхнюю часть центрального моста, которая ускорит заживление повреждений головы, шеи и груди.
На этом всё хорошее закончилось, и настала очередь сомнительных сюрпризов. Если начать по порядку, то первый сюрприз преподнёс мне папаня, когда рассказывал маме Эве о том, как я задвинул Соровского. В середине рассказа о моём докладе, дойдя до самого интересного места, когда мне в голову пришла идея притянуть в разборки Ипатова и Орлова, чтобы мои шары выглядели тяжелее, Ставр сказал: «Эва, да зачем я тебе рассказываю, на вот, посмотри лучше…». Достав смартфон, отец быстро натапаф на экран, передал моей маман смартфон, а мне довелось вновь услышать и увидеть свою речь. Натянув улыбку, прилагая стоические усилия, чтобы не заорать матом на всю столовую, я ещё раз посмотрел своё выступление. Имитируя сообразительность секционной пластины активной защиты дроида первого поколения, мне хватило задать несколько невинных вопросов, чтобы дать оценку тому, на сколько глубоко шары сидят в петле. Как оказалось, абсолютно каждое собрание княжеского совета фиксируется на видео, которое выкладывается на городском административном портале Петрограда, ска, в свободный доступ, где его может посмотреть каждый желающий! Даже тот факт, что мою симпатичную княжескую мордашку увидит множество барышень, меня не обрадовал. Хотелось забиться в угол, и выть скверхом с простреленным пузом. И ведь, ска! В зале не было ни единого оператора, а качество видео и звука «на барском» уровне. Даже частичный монтаж присутствовал. Одно дело, было опрокинуть Соровского пред тремя сотнями благородных, и совсем другое дело перед всем городом. Такое не прощают, я бы точно не простил и князь Владимир тоже не простит, судя по тому, что одной из черт всех без исключения благородных является мстительность. Прошло чуть больше часа, а у этого видео уже 400 тысяч просмотров, если счётчик административного портала не барахлит. Хорошо, что тут ещё комментарии нельзя оставлять. Ох, чую прилетит мне что-нибудь в капитанский мостик. Моих опасений по этому поводу, прозорливый Ставр Мышкин, который варится во всём этом побольше меня, не разделил. Его главным аргументом стало то, что на совете случаются, куда более масштабные «потасовки», нежели та, в которой я сегодня поучаствовал. Это меня немного утешило, но осадок остался.
Следующим сюрпризом стал каон «обнаружение жизни». Вернее не он, а то, что я в нём увидел. На Фагрисе, естественный фон оргона был почти нулевым, но было много течений и узловых точек, где его можно было поглощать. Здесь же, шары оказались в другой руке. Естественный фон был высок, даже воздух подсвечивался лёгкой зеленцой, вот только ни единого блуждающего потока или узловой точки я не смог увидеть, простояв у окна почти пятнадцать минут. В моём родном мире уже на причальной платформе можно было найти парочку течений, но здесь всё глухо. Убив ещё пятнадцать минут, я окончательно убедился, что в этом мире отсутствуют блуждающие течения и узловые точки. Теперь же, передо мной стоит дилемма стоит ли вообще плести «жажду жизни»? Что если затраты оргона на использование этого каона, будут превышать поглощаемый им же? Убью почти три дня на плетение и получу бесполезную фигню — это пол беды, а вот избавляться потом, придётся чуть меньше месяца.
За недостаточностью данных о механике мира, плетение каона «жажда жизни» было отложено. Поставив себе целью, по делу и без дела, использовать каон поиска, по голове прилетела следующая проблема, когда в три часа ночи собрался спать. Ничего не предвещало беды, пока не увидел свою тушку в зеркальной створке гардероба. Качество оргона повысилось… Вместо того, чтобы быть похожим на «леопарда» от синяков, у меня осталось одно маленькое пятнышко на рёбрах, когда кто-то из этих скотов просадил мне носком туфли несколько раз в одно место. От осмотра в больничке, назначенного Глюком, я соскочу, только остальные люди рядом со мной не идиоты. Все знают, что маг из меня, как из огна балерина. Хоть иди на кухню, пока феи Анжелы нет, бери скалку, и избивай себя, как свинью, чтобы светить синяками. Представляю, чтобы было с местными обывателями, когда бы они увидели разработанный мной каон, который я назвал «упырь», совершающий конвертацию органики с нулевым показателем оргона в материал для восстановления. Жуткая штука, но действенная, когда нужно регенерировать потерянные конечности. А мне тут, за быстро сошедшие синяки приходится переживать….
Пятидневные «каникулы», щедро упавшие с барского плеча Велланского, подошли к концу. Большого расстройства по этому поводу у меня не было. В поместье хорошо, но делать вид, что я учусь никто не отменял. К тому же в бурсе шанс попасть в какую-нибудь передрягу, которая заставит моё веретено крутится быстрей, значительно выше, нежели сидеть в своей комнате.
Набрав несколько слов сообщения для Жанны, и подтвердив отправку, я вновь принялся за плетение центрального моста, параллельно обдумывая план сегодняшних действий. В идеале у меня на сегодня только два дела — учиться и зарегистрировать своё оружие. На мой взгляд это глупая ерунда, но необходимая. Тогда, когда я устроил на цоколе «зоопарк», из-за этой формальности я сильно рисковал. Моя тонфа не магическая приблуда, но для получения одобрения на её использования в стенах лицея, нужно соблюсти эту процедуру. Для этого необходимо найти инструктора Довмана, чтобы он повесил на неё ярлык. Сегодня как раз в специальном стеке есть две его дисциплины, так что бегать по коридорам в его поисках мне не придётся.
Благополучно миновав вход, поднявшись по лестнице я оказался в небольшом холле, где меня ждала Жанна. По её лицу было видно, что она нервничает. Ещё бы, ведь в сообщение я написал про следующее задание для неё, добавив, что оно будет лёгкое. Едва меня завидев, всё нервозность Лисицыной бесследно исчезла. Режим стервы был тут же был активирован.