— Титул или жизнь? — Громко спросил я, добавляя. — Если выберешь «Жизнь», то советую попрощаться с отцом.

— Говоришь, будто знаешь… Ты блефуешь. — В глазах-угольках Анатолия появился злой азарт безысходности. — Ты специально хочешь, чтобы я отказался от титула. Я тебя просчитал….

— С отцом попрощайся, счетовод х*уев. — Мрачно сказал я, понимая, что выберет Анатолий, ведь именно к такому выбору я его подталкивал своими словами.

— Жизнь! — Крикнул княжич Соровский, нажимая на курок.

Вспышка возле виска, звук взрыва пороховых газов, а эфирный росчерк, с гулом разрезав воздух, ушёл в лестничный марш дворца культуры, пробив дыру в ковровой дорожке. Тело, без верхней части головы, обмякнув, безвольной куклой шлёпнулось на асфальт.

— Смерть… — Тихо сказал я, слушая тишину и улыбаясь, начавшемуся редкому дождю, запрокинув лицо вверх.

Почувствовав первые капли на своём лице, я опустил голову, наблюдая, как над телом сына, встав на колени плачет Соровский, открыв рот в немом крике. Токарев, глядя на всё это, неверующими глазами смотрел на меня, поглаживая по голове уткнувшуюся ему в грудь Анну, которая не выдержала кровавого зрелища.

— Тебе повезло! Почему именно тебе?! — Соровский старший, оказался передо мной, и схватив за ворот пиджака начал трясти. — Он не должен был умереть! Не должен! Ты….

Соровский оторвал меня, как пушинку от земли. Чёрная стрела, раздвинув охнувших благородных, метнулась в нашу с Виктором сторону, взметая вверх поднявшуюся стеной влагу с асфальта.

— Руки убрал от моего сына. — Холодно произнёс Ставр, а я кажется услышал, как хрустнули кости руки Соровского, за которую взялся глава рода Мышкиных. — Лучше со своим попрощайся, Виктор.

— Тебе повезло! Всего лишь повезло! — Визжал Соровский, поставив меня обратно на асфальт.

Завывая от горя, волоча руку, Соровский постаревший в миг на десяток лет, вновь направился к телу Антолия.

— Сын, нужно поговорить. — Холодно произнёс Ставр, желая увести меня в сторону, но я сбросил его руку.

— Один момент, отец. Это не займёт много времени.

Медленно проследовав к телу Анатолия, над которым опять склонился Соровский, я забрал пистолет разжав пальцы и двинулся обратно к Ставру и Токареву, которые сейчас стояли с хмурыми лицами.

— Дядя Фёдор, нужно стервятников покормить. — Рука требовательно потянулась к вояке, который вложил в неё заряженную пулю.

— Это что? — Поинтересовался Ставр, глядя как я извлёк единственную гильзу из барабана.

— Демонстрация того, что с нашим родом шутки плохи… — Вложив новую, я крутанул несколько раз барабан об рукав, громко крикнул. — Четыре!

Вновь поднимающийся гул тут же стих, а множество недоуменных глаз, устремилось на меня, когда ствол вновь лёг к моему виску.

— Раз! — Крик, и мой палец нажал на курок. — Два! — снова щелчок. — Три! — И опять щелчок.