Утром Селезнев отправился на доклад, а я вынужденно остался за него. В итоге моими обязанностями стало не планирование операций и их непосредственное руководство, а логистика. Найти транспорт для доставки псионов к точке, распределить его использование так, чтобы и научников доставить и раненых или не дай бог убитых вовремя вывезти, переправить те группы, что выполнили задачу раньше в помощь отстающим от графика. Да просто найти свободный транспорт для доставки еды и репортеров. И все это с учетом ограниченности выделенных службе единиц техники. А ведь вертолеты и заправляться должны, что тоже дело не быстрое. И контакт с военными, что в оцеплении держать надо. Когда им можно снять охрану объекта, а когда и расширить охраняемую территорию. Кого можно пустить, а кого нет. Куча проблем, о которых я раньше и не подозревал. И причины, почему подполковник скинул все на меня, я не видел. У него же в конце концов и замы есть, что с ним в штабе сидят.
Когда день закончился, и я дописывал отчет о расходе топлива, прибыл Селезнев.
— Владимир Леонидович, надеюсь мне больше не придется заниматься вашей работой, — потягиваясь сообщил я ему. — У вас и заместители же есть, зачем я то здесь?
— Чтобы понимал, чем твоя служба еще живет, кроме непосредственных зачисток. Да и скоро в штаб тебя переведу. Расширяться будем, так что воспринимай это как тренировку, а надежды оставь другим, — слова начальника не обрадовали.
— Ну как? — спросил я его, имея в виду мое сообщение об армии тварей, временно отставив в сторону разговор о штабе.
— Я сообщил, сказали что подумают, — правильно понял меня командир.
— Как считаете, они могут предложить какое-то конкретное решение? — вставая с кресла, уточнил я у Селезнева.
Тот ответил не сразу. Сначала сел за стол. Попросил в селектор принести ему кофе и ослабил галстук на шее.
— Не знаю, — протянул наконец подполковник. И вдруг после галстука он стал снимать свой артефакт защиты разума! — Сам то как думаешь? — спросил он уже меня, выделив последнее слово. А я понял, что от меня требуется.
Владимир Селезнев
Мысли: Читаешь? — увидев мой кивок, продолжил. — Так вот, читай: есть два варианта закрыть тварям дорогу к нам. Но оба они не несут ничего хорошего. Первый — жертвоприношение. Когда миллионы людей режут в определенных точках земли, а энергию их смерти направляют на укрепление астрального барьера. И когда я говорю миллионы — я не преувеличиваю. Причем защита временная. Уже через год снова потребуются миллионы, если мы не сможем прекратить вторжение, чего скорее всего не будет. Второй — опять же в определенных точках земли расположить приборы, что запустят самоинициацию планеты. Результат — псионами станут ВСЕ. И изменятся тоже ВСЕ. И люди, и животные, и растения. Привычного мира уже не будет. Сам понимаешь. А когда наступают глобальные перемены — наступает глобальный хаос. И жертв тогда тоже будут миллионы. Вот только теперь никто ничего контролировать не будет. А о прошлой цивилизации можно будет забыть. Была и прошла. Какой выбор сделают правители для меня очевидно. Но вот я с ними не согласен. Не научили меня, что резать миллионы людей — это правильно. Да и крах прошлой цивилизации не означает крах человечества, как бы пафосно это не звучало. Именно поэтому и говорю все тебе.
Информация Владимира Леонидовича серьезно повлияла на меня. Так, что ему снова пришлось повторить свой вопрос, чтобы я на него ответил. Очевидно здесь прослушка, раз он такие меры принимает.
— Так что думаешь?
— Думаю, что информации у них больше чем у нас, а сейчас когда и мое видение для них не секрет, то они смогут правильно ей воспользоваться. Да и сроки можно примерно вычислить и вовремя среагировать.
— Логично, — сказал мужчина, снова надевая артефакт. — Ладно отдыхай. У тебя был трудный день. Кстати, есть шанс, что скоро политики договорятся и тебя вновь отправят заграницу. Только теперь не одного, а с группой. В боевой рейд. Подумай, что с собой взять хочешь. И кого.
«Снова заграницу? Учитывая новые обстоятельства — это можно даже считать подарком», — подумал я. Вот и кое-что проясняется, да и план конкретный наметить можно…
Глава 31. Прозвище
Как и говорил Селезнев — политики договорились. То, о чем когда то упоминал Иван, сбылось. Меня с группой отправляли в Казахстан — помочь местным с зачисткой пятиярусника. Единственная причина, почему казахи не смогли сами справиться с чужаками — отсутствие артефактов. Мы тоже без оружия ничего поделать не смогли бы. А так местные псионы нам ничем и не уступали.
Со мной был весь мой отряд. Брать кого-то другого я не стал. Все-таки нам предстоит бой в самом непредсказуемом месте поэтому любая мелочь должна учитываться. Пока ехали, думал над своими действиями. Селезнев сказал, что нужны приборы для инициации планеты. Причем озвучил это так, что не вызывает сомнений — сделать их не проблема. Вот только дальше уже нужно разместить их по всему миру. И тут сразу два препятствия — я не знаю точек размещения, и у меня нет возможности их туда доставить. Выводы: по поводу точек — к научникам. И то не сразу, заранее запасшись легендой, да и уточнить о том, кто именно занимается приборами стоит. Доставкой в другие страны должен заниматься человек, что имеет доступ туда. И кто из моих знакомых, или просто мне известных людей на это и способен и будет делать? Почему то на ум идет только Ринат Андреев. Журналист, что впервые спускался с нами в гнездо. У него то должна быть возможность ездить по другим странам свободно. И причину выезда придумать легче. Значит стоит заручиться его поддержкой.
Из Астаны нас уже машиной повезли к аэропорту и оттуда воздухом доставили к ближайшему к пятияруснику городку. Проезжая по территории нового для себя государства, открывал много нового. В частности, я знал что раньше здесь использовали для письма кириллицу и только буквально лет десять назад перешли на латиницу. Из-за этого, когда мы прибыли в конечную точку маршрута меня сильно удивили надписи как я сначала подумал на русском языке! И только потом понял, что ничего подобного. Все вокруг написано на казахском, просто в этом маленьком городке еще не сменили вывески на магазинах, зданиях и каких-то учреждениях на новые. И если надписи на другом алфавите меня подсознательно сразу настраивают, что это чужой язык, то вот когда использован такой родной 33-х буквенный алфавит, то я ожидал что и слова будут на русском. И сперва сильно удивлялся — а что значит то или иное слово, что для меня смысла никакого не несет. Но это так. Лирика.