— Не обижайся, — подруга выглядит смущенной. — Я понимаю, что прошло почти пятнадцать лет, но я все еще помню как ты убивалась из-за него. А что если он снова причинит тебе боль?

Я пожимаю плечами, потому что мне нечего ей ответить. Все это было слишком давно.

— Он что, даже не узнал тебя? — в голосе Веры отчетливо слышится презрение.

Я отрицательно мотаю головой.

— Я и не рассчитывала. Вернее, нет, не так. Я даже надеялась, что он не узнает меня. Пусть Марк знает меня как шеф-повара Агату Лушкевич и все.

Я, наконец, делаю глоток вина. Оно слишком терпкое, с явным привкусом черной смородины. Я ощущаю сухость на небе и морщусь.

— Мы довольно часто пересекались на разных мероприятиях. А однажды Боровиков даже знакомил нас. Он, кстати, и этого не вспомнил.

Верка удивленно поднимает на меня глаза.

— Он слепой что ли?

Я смеюсь, чуть не расплескав вино из бокала.

Мы знакомы с Верой такое количество лет, какое женщины никогда не произносят вслух. В первую встречу она огрела меня лопаткой по голове, во вторую вырвала клок волос из-под нарядного белого банта, а в третью съездила по носу хулигану Витьке, к тому моменту уже минут пятнадцать играющему в футбол моим ранцем. Витька в ответ выбил ей зуб и рассек бровь. С того дня мы с Верой не расставались.

— Ты сама сказала, прошло почти пятнадцать лет, у меня другой цвет волос я похудела на десять килограмм и сменила фамилию. Было бы странно если бы он меня узнал. Тем более на каждое мероприятие его сопровождает новая модель, поэтому я думаю, что он даже их не всех помнит, куда уж тут мне.

Вера задумчиво смотрит на меня, как будто собираясь с мыслями.

— Агат…

— А.

— Какой он?

Я тяжело вздыхаю, закрываю глаза и откидываюсь на спинку дивана.

— Чертовски красивый.

— Не говори, что тебя угораздило снова в него влюбиться.

Я молчу, но отрицательно мотаю головой. Нет уж, не в этот раз.