Он молчит и долго смотрит на нас, раздувая ноздри, и потом уходит.

– Вот придурок, – говорит Джен, качая головой. – Не могу поверить, он такой…

– Бесстыжий? Грубый?

– Все вместе, и упаковано в отвратительный мешок с дерьмом. Бракованный.

– Что ты имеешь в виду?

Мы с Джен начинаем убирать комнату.

– Он неплохо выглядит. Но такая красота пропадает зря, – пожимает она плечами. – Давно заметила, чем красивее парень, тем он больший придурок.

А в этом есть смысл.

Входит Колин и смотрит на меня так, словно искал последние несколько дней.

– Кто этот парень, с кем ты говорила?

И вопрос, и тон его голоса меня удивляют.

Краем глаза вижу: Джен смотрит на нас. Но мне действительно не хочется говорить об этом в ее присутствии.

– Джен, можешь выйти на несколько минут? Помоги немного в баре, – просит Колин, не сводя с меня глаз.

Она молча уходит, мы остаемся одни. Шум ресторана затихает, ноги дрожат, я жду, когда топор упадет на мою шею. Чувствую, он собирается уволить меня. Именно сегодня, когда я наконец почувствовала себя достаточно комфортно и уведомила La Sallle, что ухожу.

Клянусь, если придется, буду умолять их о том, чтобы меня взяли обратно.

– Мне не нравится, когда бывшие парни трутся вокруг персонала моего ресторана и ведут себя собственнически, – говорит Колин.

Его слова поражают меня.

– Бывшие парни? О ком ты говоришь?

– Парень, с которым я застал тебя на улице, сказал мне, что он твой бойфренд.

Я открываю рот, но не могу произнести ни слова. На душе до сих пор противно от последних слов Тая, и поэтому сначала я думаю, что Колин говорит о нем. Но он имеет в виду меня и Дрю. Ту сцену, где Дрю обнимал меня, прижимал к себе, целовал.