Остался в прошлом Праздник Зимнего Солнцеворота, и племя Огня вступило во второй календарный год своего существования. Зима – это не только испытание, которое требуется пережить, это еще дополнительные возможности для дальних походов и межчеловеческих контактов. Русские люди любят и знают зиму, а также умеют использовать все ее достоинства и недостатки. Аборигены Ледникового периода тоже знакомы с зимой не понаслышке и предпочитают переживать ее в глубоких пещерах у жарко пылающих костров. Для них зима является нелегким испытанием, год за годом уносящим множество жизней как маленьких детей и ослабших стариков, так и здоровых и сильных членов Кланов, которым бы еще жить и радоваться жизни. И только для французских школьников суровость здешней зимы стала весьма неприятным открытием. Но племя Огня, имея надежное теплое жилье, в очагах которого постоянно горит жаркий огонь, может смотреть в будущее с оптимизмом и твердой верой в то, что дальше будет лучше, чем сейчас.

3 января 2-го года Миссии. Среда. Дом на Холме.

В течение декабря ряды племени пополнили четыре новых маленьких человека. Лань Мила родила мальчика, которого упорно желала назвать Петровичем, ее товарка Лана – девочку Алису, полуафриканка Маэлэ-Майя принесла дочку, которую назвали Малишей, а Футирэ-Фрида (тот самый животик на тонких ножках) разродилась немного недоношенной дочкой, которую назвали Гаэтанэ. Юной роженице пришлось делать кесарево сечение, но, в отличие от первого раза, это увенчалось лишь частичным успехом. Маленькая, но крикливая, Гаэтанэ выжила, а вот ее малолетняя мать не перенесла мучительного процесса родов и тихо скончалась на второй день, не приходя в сознание. Горше всех по ней плакала Люси, испытавшая ужасное чувство, что все, что она делает, оказывается напрасным, и несмотря на лекарства будущего, смерть все равно забирает эту девочку, которой впору не рожать детей, а играть в куклы.

Зато выжила подраненная Валерой Марина Жебровская, которую вожди помести под присмотр подростков-полуафриканок. Дня три ее положение было довольно тяжелым, температура поднималась до тридцати восьми, края раны сочились гноем, и Марина Витальевна уже было уверилась, что шаманское милосердие не пошло впрок и преступница все равно помрет. Но потом все потихоньку нормализовалось, и через месяц после того происшествия любительница жестоких забав могла уже бодро ковылять по большому дому, не имея, правда, возможности в полном объеме действовать правой рукой. А кому она нужна с одной левой – вот тяжелые и грязные работы пока обходили ее стороной. Но вторая часть наказания, связанная с утратой имени и минимизацией общения (фактически бойкотом) продолжала действовать, и, как ни странно, к нему присоединились даже французские школьники, тоже обращавшиеся к Жебровской через «эй ты». Но самая главная и тяжелая болезнь этой девушки была не в ране, оставленной арбалетным болтом, а в голове – точнее, в сознании.

За неделю до праздника Зимнего Солнцеворота, который шаман Петрович повелел считать днем начала нового года, ударили тридцатиградусные морозы, сковавшие ледяным панцирем Гаронну и Дордонь. Все живое в лесах и лугах по берегам реки спряталось в свои норы и не высовывало носа. Недолго думая, вожди распорядились прекратить на время холодов все работы, а также перевести в Большой Дом почти всех подкарантинных Волчиц, оставив в Промзоне только небольшой контингент бездетных доброволиц во главе с семейством Валеры, а также Роланда и Патриции. Их обязанностью было следить за тем, что происходит на берегу реки, и поддерживать огонь в очагах обоих жилых домов, столовой и бани.

Последнее представляло особую важность, ибо это была единственная баня племени; мылись в ней теперь раз в неделю строго по графику из-за нехватки теплой зимней одежды, которая была необходима для того, чтобы на лыжах быстро добежать до бани, а потом вернуться обратно. Построить возле Большого Дома соединенную с ним крытым переходом большую баню Сергей Петрович прошлой осенью просто не успел, и будущим летом собирался исправить эту недоработку.

В такую ужасную погоду только местное стадо* диких кабанов, которым мороз был не страшен из-за густого подпушка и толстого слоя накопленного сала, продолжало рейдировать по окрестным лесам, разрывая толстый слой снега снег и выискивая под ним разные вкусности, сохранившиеся с осени прошлого года**.

Примечание авторов:

* Стада кабанов могут перемещаться на большие расстояния, но только в пределах своего участка обитания, не мигрируя на территории других стад. Согласно исследованиям, размеры участков обитания кабанов колеблются от 1-го до 4-х км² на одну особь, а плотность популяции в исследуемых областях составляла от 1-й до 34-х особей на один км².

** Взрослый кабан может прорыть своим рылом мёрзлый грунт на глубину 15-17 см.

Но так как общая численность племени Огня вместе с Основателями, Ланями, полуафриканками, Волчицами и оставленными для обучения Северными Оленихами уже превышала четыре сотни человек, то оно интенсивно кушало, при этом производя изрядное количество пищевых отходов, которые надо было куда-то выбрасывать. Человек не может съедать все до основания – так, чтобы вовсе без остатков. Так неподалеку от большого Дома еще осенью возникла мусорная яма, в которую кухонный наряд кидал обгрызенные кости, картофельную шелуху и прочие объедки. Неизбежно настал тот момент, когда кабаны пронюхали об этой яме, причем в буквальном смысле этого слова. На всей территории их обитания это был самый обильный и доступный источник пищи и, обнаружив его, они, разумеется, принялись посещать это место каждую ночь, устраивая там настоящие гастрономические пиршества.

Это обстоятельство не было тайной для вождей племени Огня. Ибо уже во время первого своего посещения помойки, за три дня до Нового года, кабаны подняли такое истошное хрюканье и визг в ходе дележки объедков, что его отлично слышали в Большом Доме. Более того, совершив этот налет на бесплатную, как им казалось, столовую, кабаны сами стали причиной своих проблем. Еще в конце лета Андрей Викторович обещал, что как только наступят холода, он организует облавную охоту, чтобы перебить местное сообщество хрюкающих. Причиной тому была потребность в дополнительном мясе, которая неизбежно возникнет в начале зимы, а еще то, что на будущее лето свиньи обязательно начнут травить поля и огороды. Потом это обещание подзабылось за ворохом других дел, но вот теперь свинтусы сами напомнили о своем существовании.

Дождавшись, когда температура воздуха на третий день после праздника с экстремальных минус тридцати градусов вернулась к более приемлемым минус десяти, а с серого пасмурного неба начал сеяться мелкий снежок, Андрей Викторович принялся за подготовку операции. Первым делом был определен круг тех, кто примет участие в охоте – стрелков и загонщиков. В стрелки попали сам отставной прапорщик, Сергей Петрович, Сергей-младший и Роланд (весьма гордый этим обстоятельством, вплотную приблизившим его статус к статусу Основателей). Кстати, французские школьники быстро подхватили привычку местных девиц все время меряться статусами, и теперь ревниво следили за своим общественным положением и положением своих приятелей.

Старшим партии загонщиков, составленных из трех десятков полуафриканок, Ланей и особо доверенных Волчиц, назначили Гуга, а помощником у него стал французский школьник Оливье Жонсьер. Все загонщицы и загонщики хорошо освоили ходьбу на лыжах и получили на время исполнения своих обязанностей по теплому полушубку и светло-серой кроличьей шапке. Эти шапки бригада Ляли шила из шкурок кроликов, которые иногда попадались в силки, расставленные вокруг нор кроличьей колонии. Вроде бы не так часто был улов на этой бесшумной охоте, но уже почти полсотни теплых и удобных шапок, предназначенных для тех, кому придется работать на холоде, в распоряжении вождей племени Огня имелось. Выдавать такие шапки в личное пользование они планировали тогда, когда будет достигнут стопроцентный охват – то есть на следующий год. Тут еще надо учесть такое обстоятельство, что летом у кролика шкурка очень плохая и для шапкостроения не годится, а значит, с наступлением весны скорняжная мастерская неизбежно прекратит свою работу.

Помимо стрелков и загонщиков, в охоте непременно должен был принять участие и медицинский работник. Поскольку Марина Витальевна находилась на восьмом месяце и была не в состоянии сопровождать охотничью партию в ее скитаниях по кустам и буеракам, то выбор с неизбежностью очевидности пал на мадмуазель Люси. С тех пор как она из оппозиции перешла в медработники, ее больше никто не называл Люськой. Теперь для большинства членов племени Огня она была нейтрально Люся, или даже ласково Люсенька. Так вот, Люся была ошеломлена тем, что ей надо идти на это охоту, и даже два раза переспросила у своей начальницы, не перепутал ли чего Андрей Викторович. Потом, убедившись, что все верно, и она нужна на охоте всего лишь как санинструктор, бывшая учительница пожала плечами и покорилась сложившимся обстоятельствам. Охота так охота. Знала бы она, во что все это выльется – не была бы так спокойна. Но об этом немного позже.

Помимо людей, в охоте принимало участие все взрослое собачье население племени – Зара, Майга и Шамиль. Полугодовалых Зариных отпрысков, как родных, так и приемных волчьей породы, пришлось оставить дома, посадив на ременные поводки. Ох, и лаю с воем от них было, а то как же – обидели хвостатых и мохнатых дитяток, не взяли с собой на интересную прогулку.

После завершения всех организационных мероприятий, когда все было подготовлено, смазано и налажено, был определен план охоты, которая начнется следующим утром от ямы с пищевыми отходами, где собаки возьмут след кабаньей банды. Хотя собаки – это уже перебор, на свежем снегу и так все хорошо видно.