«Так вот почему он так правильно разговаривает, — с жалостью подумала я. — И следит за собой в меру возможности. Старого интеллигента ничем не сломишь — ни нищетой, ни бедами».
— Ты бы, Силыч, нам про дорогу за Грань рассказал, — бесцеремонно потребовал Игорь, извлекая из своего рюкзака пару банок отличной тушенки, пачку галет, контейнер с одноразовыми пластиковыми стаканчиками и бутылку недешевой водки.
— А на поверхность вы выходите? — спросила я.
— А как же, — откликнулся старик, упоенно принюхиваясь к запаху мяса, исходившему из распечатываемых Игорем банок. — Есть у нас свои охотники да добытчики, они всех и кормят.
Судя по худобе Силыча, кормились подземные жители отнюдь не досыта, скорее, жили впроголодь.
— И как же вы живете в этом аду? — пискнула Галка, капризно потыкавшая пальцем подушку и только после такой проверки решившаяся доверить ей свои драгоценные ягодицы.
— Э-э-э, милая моя, это место еще не ад! — благодушно хохотнул старик, с вожделением поглядывая на выставленную диггером выпивку. — Ад — это наша жизнь целиком минус водка и помноженная на бесконечность…
— Здорово сказано, недаром тебя Летописцем выбрали! — подхалимски похвалил Игорь, разливая водку по стаканчикам. Нам с Галкой по чуть-чуть, а им с Силычем — почти до краев.
— Эх, хорошо! — Старик выцедил спиртное, даже не поморщившись, будто воду, и довольно захрустел галетой с положенным на нее ломтем тушенки. — Вот что есть водка, к примеру? Если разобраться, то просто мелочь. Мелочь, а приятно. Хотя если приятно, то, значит, уже не мелочь…
Я улыбнулась. Силыч мне понравился. Было в нем что-то привлекательное, этакое неистребимо жизнелюбивое и притягательное, не задавленное даже этими мрачными подземельями. Наверное, уважающие себя люди остаются людьми всегда, в том числе и в столь невыигрышной ситуации.
— Дедушка Силыч, поведай нам про Грань, а? — мягко попросила я.
— Э-хе-хе, — скорбно закряхтел старик, задумчиво разглаживая бороду. — Кому-то, кроме тебя, я бы посоветовал туда и нос не совать, но раз уж линия твоей жизни такова… — Он тяжело вздохнул, запустил руку в карман своих лохмотьев и вытащил засаленный, обтянутый кожей блокнот. — Слушайте. — Он уткнулся в блокнот и начал рассказывать: — Под обжитым нами уровнем подземелий скрывается еще один, куда более старый. А строить его начали не одну сотню лет назад, постепенно расширяя подвалы знаменитых купеческих домов — дворца лиходея Расторгуева, торговца «пьяным» товаром, да того самого заводчика Григория Зотова, коий Кыштымским зверем прозывался[12]…
— И почему он столь оригинально прозывался-то? — невежливо перебила я.
— Да уж дюже люто он с простыми работягами расправлялся, — напрямую пояснил Силыч. — Мучил их почем зря, издевался и голодом морил. Закрывал в своих подземельях и изводил десятками. А сильнее всего ненавидел он тех, кто супротив его устава старообрядческого выступал. Сказывают, выстроил он такую разветвленную сеть ходов под городом, что они на многие километры тянулись. И, мол, прятались в тех катакомбах святые мужи из подземного скита при горе Шунут. Дескать, переселились они туда и дали нерушимый обет — никогда здешние места не покидать. А мне рассказывали старожилы, будто и по наше время сохранились под городом их кельи да молельни заброшенные, самим великим старцем Дормидонтом, главой уральских раскольников, освященные. И якобы до сих пор хранятся в тех ходах иконы древние, чудотворные, еще Андреем Рублевым писанные, а потому — цену баснословную имеющие…
При упоминании об иконах глаза Игоря вспыхнули кровавым алчным блеском…
— Но мы-то тоже не просто так тут сидим, а надежно блюдем путь к люку, отделяющему наш жилой уровень от старого — окаянного, раскольничьего, — вдохновенно продолжил старик. — И называем мы тот люк Гранью, что защищает мир жизни от мира смерти, реальность от страшного вымысла и не дозволяет являться к нам призракам жутким, до сих пор водящимся в тех подвалах проклятых!
— Ох, ну и кошмарные же сказки ты нам поведал, дедушка! — Я нервно обняла себя за плечи, ибо от слов Силыча веяло настолько необузданной первозданной силой, что я почти поверила в эти зловещие байки из склепа.
— А ведом тот путь лишь нескольким нашим старейшинам. — добавил Летописец.
— А, это их наш диггер называл Они! — догадалась я.
Игорь кивнул.