Собственно,
Это очень хорошо видно на примере героев бульварной литературы Франции и Англии. Литература эта была ориентирована именно на мещанство, а потому очень хорошо показывает его настроения в разных странах: британский Шерлок Холмс — совершеннейший обыватель, не скрывающий этого; француз Арсен Люпен — мещанин, старающийся вести себя как аристократ (иногда небезуспешно).
Итак, англо-американское общество с самого начала было абсолютно и тотально мещанским и прокапиталистическим. В отличии от обществ континентальной Европы и Латинской Америки, оно на протяжении очень долгого времени не могло породить внутри себя никакого мощного антисистемного движения (ни правого, ни левого). Это общество очень долго оставалось (и в значительной степени остаётся сейчас) обществом одного мнения и одной партии. В Америке и Британии политические дискуссии и сейчас во многом сводятся к самым незначительным вопросам, а разница между демократами и республиканцами, консерваторами и лейбористами в наше время крайне неочевидна, а подчас и незаметна [56].
Как ни странно, ни Англия, ни Соединённые Штаты так и не смогли построить у себя подлинно гражданское общество, — общество неравнодушных граждан, готовых жертвовать собой ради чужих интересов. Эти общества так и остались обществами преимущественно частных интересов. Большинство общественных организаций там — это лоббистские группы, проталкивающие интересы определённых категорий граждан в публичном поле. Это могут быть этнические, расовые, гендерные или социальные группы. Как бы то ни было, создаваемые ими структуры борются не за фундаментальные изменения в обществе, а за продвижение узких групповых интересов [57].
Англия так и не смогла выработать у себя полноценную революционную традицию. Коммунисты и анархисты в этой стране так и остались представлены малыми, разрозненными и маргинальными по своему положению группами. Почти всем им свойственны такие качества, как сектантство, догматизм и идейная зависимость от зарубежных товарищей. В этих группах не формируется историческая преемственность. Каждое новое поколение в них — первое. Младшие товарищи не перенимают там традицию у старших, а каждый раз начинают всё с нуля. Именно поэтому мы не можем говорить о британской революционной традиции [58].
В отличии от Британии, в США революционная традиция к 1970-м годам всё-таки сформировалась. Сформировалась она поздно, с трудом и под большим идейным влиянием эмигрантов из континентальной Европы. В конце концов, творцы американской революционной традиции, начиная от Сакко и Ванцетти и заканчивая Ноамом Хомским, — в массе своей были людьми отнюдь не британского происхождения. Это были итальянцы, немцы, евреи, поляки, украинцы, русские, негры, латиноамериканцы.
Американская революционная традиция сложилась яркой и разнородной, сильной и плодотворной, но при этом парадоксально бесплодной, крикливой и идейно расплывчатой. Даже будучи весьма многочисленным и радикальным, это движение просто потонуло в огромном обывательском болоте, каковым была Америка. Даже в шестидесятые и семидесятые годы, когда движение было на подъёме, а в его рядах состояли миллионы людей, — влияние его было несопоставимо (относительно общей его численности) мало [59].
Американское общество оказывало самое решительное сопротивление левому радикализму и левизне вообще. При этом само движение мучили те же проблемы, что и всё американское общество в целом [60].
Начнём с того, что американские левые с самого начало включили в себе большое количество негритянских национально-освободительных организаций. Первая линия раскола таким образом пролегла между белыми и чернокожими революционерами. Но были и другие, не менее важные проблемы.
Чудовищно низкий уровень образования в стране, засилье агрессивной антикоммунистической пропаганды в СМИ, наличие развитого «культа успеха» в стране мешали распространению левых идей. При этом важной проблемой было то, что многие революционеры сами были людьми малообразованными, многие из них сами плохо разбирались в собственных доктринах. Это порождало догматические споры ни о чём, расколы, пустые обиды и бесконечные ошибки. Важной бедой было доминирование рабочей аристократии и мелкой буржуазии, следующий из этого оппортунизм многих массовых организаций [61].
Америка, лишённая любой традиции, кроме традиции капиталистического рвачества, страна людей без происхождения, без исторической памяти, без корней, страна, где не только не произошло социальной революции, но так и не сформировалось необходимых предпосылок для неё, — эта страна оказалась обречена на тяжёлые социальные бедствия.
К настоящему времени Америка оказалась самой проблемной, самой социально неблагополучной, самой невротизированной из стран Запада. По уровню счастья Соединённые Штаты находятся много ниже, чем иные страны третьего мира. По количеству же психически и физически больных людей в принципе Америка находится далеко впереди остального мира не только по абсолютным, но и по относительным показателям. Америка лидирует по количеству серийных убийц (как в расчёте на душу населения, так и в принципе), а также по числу актов скулшутинга.
Подчас связанная с этими американскими особенностями статистика бывает весьма курьёзной: так, среди всех развитых стран мира США лидируют по уровню распространённости там ожирения, сердечно-сосудистых заболеваний и деменции.
С чем связано такое положение Соединённых Штатов?
В некоторой степени его можно объяснить особенностями американского образа жизни. Средний американец больше и хуже ест, больше подвергается стрессам, меньше двигается и читает, нежели средний житель Франции или Испании. Во многом это связано с тем, что американское общество является в целом куда более агрессивным и конкурентным, чем европейское.
Американец знает, что в случае болезни бесплатно лечить его никто не будет. Обучение его детей в колледже также никто не оплатит. Исходя из этого американец склонен больше работать. Также он подвергается куда большему стрессу, чем европеец, — ведь его положение (даже если он принадлежит к верхушке среднего класса) в целом куда менее устойчиво, чем положение европейца или латиноамериканца с сопоставимым социальным статусом.
Современная Америка представляет собой страну, где более чем просто широко распространены психические заболевания вообще, заболевания же нервные в частности. В Америке чудовищно велико людей, страдающих депрессиями, нервными расстройствами, разного рода зависимостями. И притом их число с каждым годом растёт.
Во многом виноват здесь развитый в Штатах культ успеха. Во многом именно он является источником и многих нервных болезней (особенно — у молодёжи), и вытекающего из этих болезней скулшутинга [62].
Средний американский школьник живёт в мире соцсетей и массовой культуры. На него воздействуют образы звёзд Инстаграма, знаменитостей из мира шоу-бизнеса. Окружающая среда диктуем ему завышенные требования к самому себе: он должен правильно питаться, хорошо учиться, быть спортивным, подтянутым, позитивным и социально активным.