Но когда я начал говорить, что мы вполне способны ужиться с нашими черными соседями, капитан Рагуленко задумался и рассказал мне две истории из своей прошлой жизни до появления в нашем мире.
Первая случилась где-то в Африке во времена, когда сам Сергей был еще маленьким, а в русской армии офицером служил его отец, было это в одной из стран, недавно получившей независимость от одной из европейских держав. Как говорится, не будем показывать пальцем.
— Раньше там все было в ажуре, — рассказывал он. — Красивая, почти европейская столица. Алмазы, золото, нефть, в большой части страны неплохой климат, сельское хозяйство было образцовым. Больницы, школы, театры…
И вот они стали независимыми. Сначала оттуда выжили всех белых — убивали мужчин и детей, насиловали женщин или просто забирали все, что им принадлежало. Все, кто смог, уехал оттуда, кто не смог, тех уже нет. Ну, экономика тут же накрылась медным тазом, сельское хозяйство тоже тю-тю — одно дело, когда знающие люди обрабатывают земли, другое, когда её раздали дружкам нового президента. То же было и с заводами и фабриками. Представляешь, начала голодать страна, в которой вся земля пригодна для обработки и с полей можно снимать по четыре урожая в год. Говоря по-нашему, один год идет за четыре, и эти люди вдруг голодают и просят международной помощи!
Потом там, конечно, началась гражданская война. Точнее, даже не гражданская, а межплеменная, так как несмотря на всю цивилизацию и якобы имеющееся у них государство, эти люди до сих пор делят себя по племенам. Тут их президент, почуяв, что лично для него дело пахнет жареным, и обращается к нашей стране за помощью: Россия, помоги!
Ну, наши и летят туда. Тамошние военные щеголяют в новой форме, но как только становится по-настоящему горячо, убегают куда глаза глядят, а русским приходилось за них отдуваться. С местными-то повстанцами воевать было несложно, а вот когда в дело вмешивались другие игроки, тогда все становилось куда серьезнее. Хорошо еще, наши войска в конце концов оттуда вывели, но сколько друзей моего отца остались лежать в той проклятой земле…
— Капитан, — возразил я, — но ведь то Африка. А в Америке, надеюсь, они все-таки стали цивилизованными.
Капитан Рагуленко почесал в задумчивости подбородок.
— Да как вам сказать, мистер Форрест… Однажды нас пригласили на международные военные соревнования. В вашу тогдашнюю Америку-янки, дери ее за ногу. Ну, наша команда, естественно, получила первое место, торжества там, награждение. Все нормально. Привозят нас потом в Нью-Йорк, откуда мы должны были отправиться домой. И пошли мы с приятелями гулять по городу. Сами понимаете, что у меня там за приятели были, у каждого за спиной небольшое кладбище имеется, а то и два. Афганистан из нас никто, правда, не застал, а вот на Кавказе все потрудились вдоволь. А нам никто не сказал, куда можно, а куда нет.
И оказались мы вдруг в одном таком мрачном районе. Многие дома — сгоревшие коробки, везде грязь, и какие-то негры шляются, на нас так неприятно посматривают. Потом с десяток черных оболтусов преграждают нам путь и говорят: деньги, мол, давайте. А у самих у кого нож, у кого даже ствол. Придурки!
— Ну и что дальше? — поинтересовался я.
— Ну, в общем, мы им объяснили, почему их поведение было неправильным. После этого нас оставили в покое. Аккуратно объяснили, но не без членовредительства, самое главное было никого не убить.
— А как же полиция? — удивился я.
— Полиция? — Сергей рассмеялся. — Не было там никакой полиции. Они этих негритянских кварталов как огня боялись — настоящие джунгли, только каменные. А вот по дороге оттуда, уже в хорошем районе, два таких же милых черных набросились на белую девочку, и мы еле-еле успели ее спасти. А потом нас же отправили в полицейский участок. Видите ли, те нас обвинили в нанесении телесных повреждений и расизме. И нам еще повезло, что у родителей той девочки были деньги и хороший адвокат, а то кто знает, сколько бы нам пришлось провести в тамошней тюряге… Ведь расизм у них — самое худшее обвинение.
— А куда смотрит правительство? — возмутился я.
— Так они и есть правительство, — ответил Сергей, — с две тысячи восьмого года президентом стал негр, Барак Хуссейн Обама, случайное порождение внебрачной связи белой американки и залетного кенийского студента. Бывший, кстати, сенатор от штата Иллинойс.
Меня аж подбросило:
— Негр?! Американским президентом?!
— Да, негр, — спокойно ответил Сергей. — Как говорят у нас, русских, сбылась мечта идиота. Между прочим, самый бездарный американский президент за всю историю, хуже и придумать было трудно. Дурак и слабак, он обещал прекратить войны, развязанные его предшественником, и постоянно начинает новые. Экономика при этом буксует — а ежегодный дефицит государственного бюджета около триллиона долларов.
Я подумал, что ослышался и переспросил: