Обстановка за столом вообще была легкой и непринужденной. Парни общались с девушками на ломаном английском, но как не странно, все друг друга отлично понимали. Мы с Григорием Давыдовичем расслабленно следили за общей беседой и помогали, если кто-то затруднялся с выбором слов. Наито-сан со своей стороны помогал с переводом майко.

В середине ужина Харуко поднялась на сцену и, изящно усевшись на коленях, взялась за сямисэн. Мне местная музыка всегда казалась своеобразной и совершенно неинтересной для европейского уха, но майко виртуозно управлялась с национальным инструментом. Даже удивительно, какие мелодичные звуки Харуко извлекала из этой «недогитары», у которой было всего-то три струны. Чоу нараспев декламировала стихи под эту музыку, но в переводе Наито-сана текст их конечно звучал так себе. Потом Ёсико и Микко танцевали для нас, и их парный танец с веерами был весьма неплох, я даже засмотрелся на них, забыв про пиво. А уж как наши рижане этот танец заценили! Так что все мы с большим воодушевлением хлопали талантливым девушкам.

А потом девушки решили развлечь нас игрой «камень, ножницы, бумага». Игра проходила очень весело: парни вовсю дурачились, майко с удовольствием им подыгрывали. Затем игру усложнили. Оказалось, что в Японии есть ее интересная разновидность под названием «Тора-тора-тора!», а по-нашему «Тигр-тигр-тигр!». В ней двое, разделенные бумажной ширмой, должны одновременно изобразить пантомиму, приняв вид тигра, или самурая с веревкой и копьем, или же старухи с палкой. Самурай закалывает тигра, старуха побеждает своего сына-самурая, а тигр пожирает старуху. Игроки при этом должны еще и петь смешную песенку, которую в нашем случае исполняли сами майко, а Наито-сан им с готовностью подпевал. Смысл у нее был примерно такой: «Посмотрите все, пожалуйста, на бамбуковую рощу, что простирается на тысячу миль. Вы видите там охотника-самурая с золотой повязкой и веревкой, которой он ловит тигров. Тигр! Тигр! Тигр!». Проигравший должен осушить небольшую рюмку сакэ, которую ему подносила майко. Но если вдруг проигрывала девушка, то за нее с удовольствием выпивал наш японец.

Поскольку все парни были уже изрядно навеселе, игра эта проходила под непрекращающийся хохот. Ладно, еще «самураи» Глеб с Кириллом, или Мартин в образе тигра, но изображающий старуху с клюкой Леха – это зрелище вообще не для слабонервных! Я уже чуть ли не рыдал от смеха, когда парни предложили девушкам усовершенствовать игру, заменив их японского тигра на нашего медведя. Теперь уже Микко и Чоу радостно визжали и заливались смехом, когда Мамонт с ревом показывал японкам «огромного русского зверя». Они шутливо отбивались от него веерами, а этот лось здоровый не придумал ничего лучше, как посадить их обеих себе на плечи, и в таком виде пробежаться по дорожкам сада, приводя в шок нашу охрану.

Но тут раздухарившиеся не на шутку рижане решили переплюнуть Леху и попросили выдать им кимоно и веера. Они вроде как собрались повторить танец, который недавно исполняли Ёсико и Микко. Озорницы майко их не только приодели, но даже и загримировали по-быстрому за ширмой, выбелив парням лица, подведя глаза и накрасив губы. Когда эти три рижские «гейши», путаясь в длинных женских кимоно, взобрались на сцену и приняли соответствующие позы, я уже даже и смеяться больше не мог, а бедный Давыдыч вытирал слезы и просто похрюкивал от смеха. Кстати, станцевали парни вполне достойно, и хоть до майко им было как до Луны, мастерство их девушки оценили высоко. Правда, Алик в самом конце чуть не упал со сцены, снова запутавшись в полах кимоно. И все мы снова хохотали, как сумасшедшие. Подозреваю, что такого бедлама в этом чайном доме отродясь не было.

В какой-то момент Ёсико насторожилась, прислушиваясь к происходящему снаружи. Потом, извинившись перед гостями, выскользнула из павильона в сад. А когда вернулась, обратилась к нам с Клаймичем, безошибочно определив, кто в нашей дружной компании главный

– Господа не будут против, если к нам присоединится наша старшая сестра? Она хотела бы засвидетельствовать вам свое почтение и познакомиться с известными советскими музыкантами.

Старшая сестра? Так это видимо одна из настоящих гейш этого дома, или гейко, как их тут еще называют. Конечно, я не был против, как и Григорий Давыдович. Ёсико благодарно поклонившись нам, упорхнула. А через несколько минут в павильон вошла ОНА…

Нет, эта гейша не вошла. Она буквально вплыла в зал, бесшумно скользя по полу в своих сандалиях окобо на высокой деревянной танкетке. Понятно, что сравнение гейш с изящными фарфоровыми куклами давно стало банальностью, но именно на хрупкую статуэтку и было похоже это небесное создание.

У молодой девушки лицо было с идеально правильными чертами, и белая паста его ничуть не портила, лишь придавала загадочности. На нем застыло безмятежное приветливое выражение, на ярко-красных губах играла легкая улыбка, предназначенная всем и никому конкретно. И никаких тебе черненых зубов! Они у нее были ровные, мелкие и белые, как речной жемчуг. Прямая спина, движения гейши изящны и слегка замедленны, словно для того, чтобы окружающие могли вдоволь полюбоваться ее неземной грацией, а заодно роскошным шелковым кимоно, по цене тянущему на целый лимузин.

Наито-сан считал, что иностранец не увидит разницу между гейшей и майко?! Чушь собачья! Эта красавица отличалась от своих младших сестер как лебедь от уток – мандаринок, хотя и все майко были вполне симпатичными. Но надо быть совсем слепым, чтобы не увидеть и не почувствовать колоссальную разницу между ними. Или только я сейчас всем своим мужским нутром так обостренно реагирую на эту женщину-мечту? Я посмотрел на музыкантов. Нет… судя по отвисшим челюстям, все наши мужики отреагировали одинаково правильно.

Удивительная женщина тем временем окинула компанию рассеянным взглядом из-под скромно опущенных ресниц и склонила в приветствии темноволосую головку с высокой причудливой прической, на сооружение которой был явно потрачен не один час. Маленькие белые кисти рук с тонкими пальчиками сложились на уровне груди в приветственном жесте.

– Добрый вечер, господа! Меня зовут Мизуки Ёсимура. Я счастлива, видеть вас в нашем чайном доме.

Голос у гейши был чистым и мелодичным, а ее английский звучал почти без акцента. Но он скорее был американским, чем английским – эту разницу мой слух уловил довольно четко.

Все парни разом очнулись и повыскакивали из-за стола, загалдели, приветствуя нашу позднюю гостью. Или скорее хозяйку? В глазах сплошное мужское восхищение, и каждый готов расстелиться у ее ног ковриком. Меня это почему-то неприятно задело, и я наградил своих парней предупреждающим взглядом, негромко кашлянул. Видимо на лице моем в этот момент проступило что-то совсем недоброе потому, что все вдруг дружно сделали шаг назад и пыл свой поумерили. Клаймич хмыкнул и на правах старшего по возрасту – что для японцев дело святое – пригласил Мизуки занять место рядом с нами. В тот момент, когда она, приняв приглашение, подошла и грациозно опустилась на сиденье рядом со мной, мое сердце заколотилось как сумасшедшее. А окончательно понял, что я пропал, жадно вдохнув исходящий от ее кожи тонкий цветочный аромат. Все! Мне нужна была эта женщина. И хотел я ее так, как никого раньше не хотел в обеих своих жизнях.

Кажется, Мизуки заметила мою ненормальную реакцию на нее, но не подала вида. Наверное, давно привыкла к такому восхищению мужчин. Да, и кто я в ее глазах – мужчина ли? Звездный избалованный мальчик из далекой непонятной России. Или сладкая мечта японских школьниц, похожая на их анимэшных героев. Кто бы на ее месте стал вообще воспринимать меня всерьез?

– Виктор-сан, почему вы ничего не едите и не пьете? – раздался рядом ее голос, выводя меня из стопора. И от этого нежного голоса мне стало еще хуже, тело мое отреагировало на него совершенно неадекватно – Вам совсем не понравилось наше угощение?

– Понравилось, Мизуки-сан. Просто я уже сыт.

Да что с моим голосом-то?! Почему я то хриплю, то блею, как робкий ягненок?

– Тогда давайте я поухаживаю за вами – говорит она и наливает в мою рюмку сакэ.