— Мы, когда за Арнеем недавно гуляли, я все радовался, что заведую конницей. Бедняга Коржевиц своих инженеров каждый день материл по чем зря. То у них одна телега сломается, то на другой ось крякнет. А что поделаешь, если каждая каменюка для большой катапульты весит, как мы с тобой вместе взятые. Артиллерия — самая медленная часть обоза на марше. По воде это добро всяко легче возить.

— Ага! Самая медленная и самая несъедобная! — весело поддакнул Ван Март.

— Эх, Берти, Берти… Шутник ты великовозрастный, — Арчи с упреком покачал головой. — И как у тебя только язык поворачивается в такой момент хохмить. Неужели не страшно? Думаешь нас нечто веселое ждет?

— У, какие мы строгие, — убрал с лица улыбку Ван Март. — Нет, господин полковник, не страшно. Никогда прежде я врага не боялся. Не боюсь и сейчас. Весело, конечно, не будет — это понятно. Но мы ведь все равно победим. Мы всегда побеждаем, и даже колдун желторотикам не поможет. Ну как, Ваша светлость, устроил ответ?

— Ой, да ну тебя! — отмахнулся от приятеля Монк. Арчи понимал, что его друг только притворяется обиженным. Водилась за ним такая слабость — картинно надуваться по пустякам. — Просто ты не был под Генком и не видел той хрени, что там творилась. Слушай, а не пора ли нам дергать обратно? Гляди, как продвинулись.

— А куда спешить? Лично у меня в полку все чинно-благородно. Стоим на позициях. Если в штабе затеют какое-нибудь совещание, где нам подобает присутствовать, так нас вызовут. Дай зрелищем насладиться! Когда мы еще такое увидим? Время-то терпит. Все равно сарийцы сначала грузиться пойдут, а лишь потом к нам. Думаю, только завтрашним утром полезут.

— И то правда. Красиво засранцы идут. Строй держат, как на параде. Где, думаешь, основные силы высаживать станут? До города, или за?

— Ну, прямо под стены-то уж точно не сунутся — там места мало, не развернуться, как следует. Да и сверху приложат на будь здоров.

Оба полковника, не сговариваясь, повернули головы к северу, где в нескольких милях от них серела каменная громада Индара. Отсюда казалось, что город стоит возле самой реки, но это было не так. Между стенами и водой пролегала довольно приличная, шириной ярдов триста, полоса голой нынче земли. Древние нарвазцы-строители, видать, в свое время поленились укреплять берега и предпочли не прижиматься к Арнею, оставив защитный зазор. Местные говорили, что раньше эта поляна была еще шире, но сезонные половодья год за годом подтачивали земляные откосы. Век-другой, и Индар все же замочит стены в реке. Только будет ли это проблемой нарвазцев?

— Думаю, все же до города, — наконец определился Ван Март. — Не вижу смысла лишние мили наматывать. Стены с любой стороны одинаковы. К тому же им сам Индар пока по боку. Сарийцы сначала попробуют нас отогнать, а потом уже за осаду возьмутся.

— Что верно, то верно. От генерального сражения в чистом поле им не отвертеться.

Арчи задумчиво глядел на реку, где корабли неприятеля уже начали смещаться к противоположному берегу.

— На чистое поле еще выбраться надо, — Бертрам, наоборот, отвернулся от вод Арнея и рассматривал линию будущей обороны. — Инженеры, вроде, заканчивают. Как раз вовремя. Завтра уж мы камушками по ним пошвыряемся… Ладно, погнали назад.

Друзья-офицеры синхронно стегнули поводьями, и послушные кони рванули вперед, унося седоков прочь от берега. Ни Монк, ни Ван Март не догадывались, как далеки их предположения и прогнозы от истины. Только в одном они оказались правы — переправляться враг начал с рассветом.

Не успело восходящее солнце как следует осветить воды Арнея, а флот еретиков, расшвартованный на ночь вдоль западного берега, уже зашевелился. Галеры, стоявшие со вчерашнего дня без движений, ожили и начали одна за другой покидать временные причалы. Вслед за ними потянулись неповоротливые баржи. Каждую, подцепив ее с разных сторон, тащили на тросах сразу по два корабля. Подтверждая догадки Бертрама, вражеские суда дружно выгребали против течения. Загружались сарийцы примерно напротив Индара, но теперь флот врага отходил по своим же следам к началу имперских позиций. В рядах союзников даже пошел шепоток: мол, сбегают от битвы. Отплывут миль на двадцать, высадятся без спешки и только потом двинутся к городу.

Правда о том лишь солдаты судачили, да десятники. И то, конечно, не все. Офицеры, а уж тем более генералы понимали прекрасно — такого не может быть в принципе. Во-первых, хотел бы враг посуху идти к столице Нарваза, так шли бы уже. Всем скопом, без всяких заречных маневров. Прямиком вдоль восточного берега и со своим колдуном во главе. А раз нет, значит побоялись сойтись раньше времени с объединенной армией коалиции в генеральном сражении. Другого объяснения нет.

Ну а во-вторых — и это уж точно отметало все мысли о дальнем отходе сарийцев — корабли желтоплащников смогли принять на борт лишь половину своего войска. Вторая, что замечательно виделось с позиций имперцев, по-прежнему оставалась на западном берегу, где и раньше. Солдаты противника сгрудились у самой воды, однозначно готовясь к погрузке по возвращению флота. Да и кто же решится сейчас разбивать свою армию на двое? Точно не кто-то из Ангелов. При всех своих слабостях и недостатках, эти сволочи скудостью ума не страдали ни в коей мере. А то, что войско еретиков ведет один из сыночков богини в штабе не сомневались. Если не все трое разом — с них станется.

Между тем, неприятельский флот, поравнявшись с границей имперских позиций, начал сбрасывать скорость. Корабли желтоплащников сгрудились в середине реки и принялись за какие-то непонятные перестроения. Массивные суда, аккуратно лавируя в толчее, постепенно расставились в нужном порядке, и только потом тронулись в сторону берега.

Там их уже заждались. У самого края обрыва, между машин инженеров, застыли шеренги лучников. За ними взводили свое мощное, но менее дальнобойное оружие арбалетчики — после высадки им надлежало: пробраться вперед и дать залп. Потом шли ряды пикинеров и мечников — эти уже встретят врага на земле. Поднимавшийся за узким пляжем откос, хоть и был невысок, а пойди заберись, если сверху в тебя тычут копьями. Эдакий слоеный пирог, начиненный колючим железом. Подходите, мол, угощайтесь. Только конница расположилась слегка позади. Кавалерия вступит в бой самой последней, если вступит вообще. Случись где прорыв обороны, Летучие мигом примчат и заткнут эту брешь. А могут и Тяжелые навалиться: налетят клином, раздавят, растопчут, скинут обратно в реку. На что только сарийцы рассчитывают…

— Поворачивают!