Когда кто-нибудь скажет или сделает смешное, Кондратий издает короткий, средний между лаяньем и блеяньем звук. При этом он плотоядно скалится. Это значит — ему весело.

Кондратий — оленевод. Его стадо пасется в Волчьей тундре. Живет он в «веже» — круглом досчатом шатре. Собственно Кондратий собирался построить избу и уже положил несколько бревен, но потом решил, что изба чересчур канительное дело, и на положенных бревнах устроил купол из досок. Получилось сносное жилище, просторное и настолько высокое, что посредине в нем можно было стоять. Пол «вежи» устлан оленьими шкурами.

С Кондратием живет его жена. В этой старой лопарке очень много детского. Целый день она с кем-нибудь разговаривает: с котом, который опалил себе всю шкуру, потому что ходит гулять через трубу камелька, с оленьей головой, приготовляя ее к обеду, с камельком, с пешней, с погодой, наконец с собой.

Есть еще у Кондрата сын — мальчик лет пятнадцати. Он уже считается взрослым. Иван сообразителен и в противоположность отцу подвижен. Каждый день он бродит с ружьем по лесу, и постоянные его трофеи — куропатки — приятно разнообразят наше тоскливое лопарское меню. Иногда на Ивана находит нежность, он кладет голову на колени матери, и старуха любовно скребет всей пятерней его курчавый затылок…

Каждый год во второй половине зимы Кондратий со всем своим хозяйством перебирается на восемьдесят километров к северу, на лесоразработки. Там он возит на оленях бревна из леса.

Будет он перекочевывать и в этом году. Как раз теперь он начинает готовиться к этому сложному путешествию. Но Кондратий медлителен и ленив, и его приготовления могут продолжаться несколько недель. К тому же еще понаехали московские гости, и можно дать себе заслуженный отдых.

Для житья в дороге у Кондратия устроена любопытная кибитка: целая изба на полозьях, с железной печкой внутри, с дверью и окном. Правда ее размеры таковы, что когда мы сложили в нее наши четыре мешка, в ней не осталось свободного места. Но все-таки — кров.