— Я прожектер! Ученые и профессора умеют высидеть в своих лабораториях прекрасные яйца, но они не всегда умеют разбить их и приготовить яичницу! Надо уметь из невещественных идей извлекать вещественные фунты стерлингов!
Гильберт улыбнулся и, подумав немного, протянул Карлсону коробку с сигаретами.
«Победа», ликовал в душе Карлсон, зажигая сигарету электрической зажигалкой, стоявшей на столе.
Но Гильберт еще не сдавался.
— Допустим, что все это возможно. Однако, я предвижу целый ряд препятствий. Первое: получим ли мы разрешение правительства?
— А почему бы правительству и не дать этого разрешения, если мы докажем полную безопасность применения к людям анабиоза? Социальное же значение этой меры наше правительство прекрасно учтет.
— Да, это так, — ответил Гильберт, перебирая в уме членов консервативного правительства, большинство которых имело личные крупные интересы в угольной промышленности.
— Но самый главный вопрос: пойдут ли на это рабочие? Согласятся ли они периодически «замирать» на время безработицы?
— Согласятся! Нужда заставит! — убежденно сказал Карлсон.
— Люди с голоду вешаются, топятся, а тут вроде отдыха! Конечно, умело подойти надо. Прежде всего, нужно найти смельчаков, которые согласились бы подвергнуть себя анабиозу. Этим первым надо посулить крупные суммы вознаграждения. Когда они «воскреснут», ими надо воспользоваться, как рекламой. Затем, первое время надо будет обещать денежную поддержку семьям. Но, конечно, придется заткнуть глотку и кое-кому из рабочей аристократии, состоящей в лидерах так называемого рабочего движения. А дальше, — вы увидите, что дальше все пойдет, как по маслу. Безработные будут «замораживаться» целыми семьями, И страшное зло — безработица — будет уничтожено. У вас будут развязаны руки. Необычайные перспективы откроются для вас! Миллионы, десятки миллионов потекут в ваши сейфы и несгораемые шкафы! Решайтесь! Скажите «да», и я завтра же представлю вам все сметы, планы и расчеты.
Здравый практический смысл говорил Гильберту, что весь этот фантастический план была чистейшая авантюра. Но Гильберт переживал такое финансовое положение, когда человек перед страхом неминуемого краха бросается в самые рискованные предприятия. А Карлсон рисовал такие заманчивые перспективы. Крупный коммерсант и делец стыдился признаться самому себе в том, что он, как утопающий, готов ухватиться за эту химерическую соломинку «мороженой человечины».
— Ваш проект слишком необычен. Я подумаю и дам вам ответ!..
— Подумайте, подумайте! — охотно согласился Карлсон, поднимаясь с кресла. — Не смею вас задерживать, — и он вышел, довольно улыбаясь. — Клюет! — весело крикнул он, окунаясь в клокочущий котел уличного движения Сити.
II. Странный клиент.
— Карлсон, вы разорили меня! — с кислою миной говорил Гильберт. Я затратил громадные средства на оборудование подземных телохранилищ. Я бросаю деньги на рекламу и наши об"явления. И, тем не менее, за весь месяц газетной кампании не явилось ни одного лица, желающего подвергнуть себя первому публичному опыту замораживания, несмотря на предлагаемое нами хорошее вознаграждение. Очевидно, жизнь рабочих не так плоха, Карлсон, как кричат об этом социалисты! И, в конце концов, если анабиоз такая безопасная штука, почему бы вам, Карлсон, не подвергнуть себя первому опыту?
— Меня?
— Ну да, вас!
— Меня самого? — еще раз спросил Карлсон и вз"ерошил свои щетинистые волосы. — Я готов! Да, да! Я готов! Но, что станет со всем делом? Оно уснет вместе со мной! Нет, усыпляя других, кому-нибудь надо бодрствовать! Я — прожектер! Без таких, как я, весь мир погрузился бы в спячку анабиоза!
Их препирательства были прекращены стуком входной двери.
В контору вошел необычайно тощий человек с шарфом, намотанным вокруг длинной шеи. При свете сильной лампы большие круглые очки посетителя сверкали, как автомобильные фонари. Он откашлялся и протянул номер газеты.