— Он пьян в стельку, Антон, боюсь, он не сможет с тобой поговорить.
— С утра? — удивился я.
— Сейчас уже не утро, но он пьян с утра.
— Да-а, — протянул я. — Ну и стукнуло его…
— Что ты знаешь об этом?! — снова насторожился Денис.
— Только то, что сказала Света. Я приеду через полтора часа и хочу очень серьезно поговорить с ним. Возможно, это поможет…
— Поможет? Это ты-то сможешь помочь Стасу? — мне послышалось в голосе Дениса легкое пренебрежение.
— Да.
— Тогда не забудь купить в аптеке что-нибудь для трезвости, — насмешливо посоветовал мужчина.
— Я знаю, куда надо бить, чтобы человек протрезвел, — слишком уж холодно ответил я.
— О как! — неопределенно хмыкнул Денис. — А мне казалось, ты учился в Лондоне… социологии кажется? Выходит, я ошибся? Ну, приезжай, приезжай, племянничек. Адрес знаешь?
— Знаю.
Денис оказался высоким мужчиной двадцати девяти лет. На нем были зеленые застиранные брюки цвета хаки и поблекшая тельняшка; на шее я тут же заметил выбившийся из-под футболки медальон специальных войск.
Месяца два назад он коротко стригся, но сейчас волосы отросли, были слегка вьющимися, темно-каштановыми. Глаза у него были голубовато-серыми, черты лица прямыми. Я сразу почувствовал в нем уверенность человека, не раз шедшего на риск. Даже на базе американцев мне не довелось встречаться с настоящими бойцами, такими, как этот заурядный с виду человек, наградивший меня при первой нашей встрече холодным оценивающим взглядом. Удовлетворившись осмотром, он отступил, давая мне возможность войти в квартиру.
Адрес я нашел с трудом, долго ходил кругами вокруг нужного дома. Меня посылали то в одну сторону, то в другую и только на третий раз правильно. Девятиэтажный дом с синими полосами и подъездами так до боли похожими на подъезды старых пятиэтажек…
Четвертый этаж.
Я прошел в квартиру, которая оказалась однокомнатной. Из ванной мне навстречу вышел Стас. По его плечам с волос стекали струйки воды, он слегка покачивался, но во взгляде дяди почти не осталось хмеля, лишь туманная усталость. Он был бос и одет лишь в спортивные, до безобразия растянутые штаны с вывернутыми наружу карманами. В квартире стоял тяжелый, уже устоявшийся запах перегара. Под ногами на протертом паркете красовались ошметки засохшей грязи с ботинок, лежали потоптанные газеты.
— Здравствуй, Антон, — медленно, с видимым усилием сказал он. — Я рад тебя видеть.
Я молча смотрел на него, и во взгляде Стаса скользнуло беспокойство.
— Я бы хотел поговорить с вами наедине, — коротко взглянув на Дениса, твердо проговорил я.