— Ну и? — Катилина пропустил «дур» мимо ушей. — Вы все-таки расскажете нам с Роксаной, что это за дрянь?
— Попробую, — согласилась Мерелин. — Дисквалификация происходит, когда тебя лишают статуса коммерческой наложницы, понимаешь? Ты не идешь на продажу, тебя больше не учат, ты не попадаешь на аукцион. Но на твое тело уже потрачены деньги. Более того, на твою матрицу, чтобы там ни говорила Лилит (здесь Лилит фыркнула), деньги тоже потрачены. Убивать тебя или стирать матрицу было бы напрасным растрачиванием средств. А Нуль-Корпорация содержит значительные силы военных, флот, спасателей, поселенцев военных колониальных магистратур. Все они, как ты сама понимаешь — мужчины, и им тоже нужны женщины.
— Обалдеть! — воскликнул он. — То есть дисквалифицированные наложницы становятся служебными шлюхами для военных? А может, это и лучше, а?
— Ты что, действительно настолько глупа? Там долго не живут. И смерть в армии не самая приятная.
— Ну как сказать, не самая приятная, — попыталась съязвить Лилит. — Я так полагаю, они дохнут там от переизбытка любви.
— Слушай, заткнись, а? Ты думаешь, это повод для шуток?
— А от чего еще? Вояки грубо обращаются с дамами? Бьют или регулярно отстреливают использованных наложниц?
— Я, знаешь, там не была, к счастью, а то бы не обсуждала сейчас эту поганую тему. Но слухи ходят, их много, и все они говорят про одно: жизнь армейских агнаток не сахар. Согласно официальной статистике, которую нам постоянно озвучивали, пугая дисквалификацией, средний срок жизни крепкой и физически здоровой наложницы в армии составляет один-два месяца. И адью! Понятно? Хватит об этом, тоже мне нашли предмет для сплетен…
Некоторое время после этой вспышки девушки молча ели, поскребывая алюминиевыми ложками по тарелкам.
Наконец Катилина, который, несмотря на голод, не ел, а обдумывал услышанное, прервал затянувшееся молчание.
— Мерелин, — снова позвал он, отодвигая в сторону еще и тарелку с бульоном, — знаешь, меня, в общем-то, не столько интересовала дисквалификация и фетиш-тренинг, сколько кое-что другое. Я все же не понимаю устройство и функции Корпорации. Неужели мы с Роксаной действительно созданы в компьютере? Ты говоришь, что мы живем в Мире-После-Смерти, как бы в загробном царстве. Так существовали наши миры на самом деле или нет? Как соотносятся наши с Роксаной воспоминания о прошлом и все это? — он обвел рукой комнату.
— Никак, — процедила сквозь зубы златовласка, она все еще была зла. — Но ты правильно поняла: ваши с Роксаной миры — это фикция, что-то вроде компьютерных игр, виртуальная реальность. Однако она собрана из фрагментов, взятых из подлинной человеческой истории, закончившейся вместе с гибелью Естественного Мироздания. А на вопрос, настоящая ты личность или плод воображения — ответь себе сама. У новых прогов воспоминания Фрагментарны, однако постепенно память будет к тебе возвращаться, выстраиваясь в стройную картину. Если через некоторое время ты вспомнишь свой мир во всех подробностях, а свою жизнь — в последовательности событий, то можешь быть уверена, что ты — настоящий человек. А если не вспомнишь — значит, ты чья-то выдумка.
Но на самом деле особой разницы тут нет. В любом случае каждый прог — совершенно новый с биологической точки зрения организм, а программные миры — не более реальны сейчас, чем созданные природой и давно погибшие «естественные» вселенные Древней Земли. Программные миры используются клоноделами Корпорации с одной целью — для формирования внутри думающих машин полноценных человеческих личностей с памятью, образованием и культурой. Это делается, чтобы не тратиться на выращивание взрослых особей в нашем, реальном мире. Представь: ты вырастила клона. Чтобы в его разуме сформировался полноценный человек, потребуется то же самое время, что и маленькому ребенку для взросления, — пятнадцать, а может быть, двадцать лет. До этого срока свежевыращенный клон будет недоразвитым дурачком или взрослым ребенком — называй, как тебе больше нравится. Кормить новых клонов двадцать лет, разумеется, экономически не выгодно — проще отказаться от клонирования и выращивать обычных детей. Теперь вы понимаете схему? Компьютерные матрицы выращиваются из соображений экономии. Формула довольно проста: вырастил клона — вложи ему в мозг зрелый разум и получи взрослого раба. Иначе никак. Кому нужны тела с мозгами новорожденных?
Катилина нахмурился. Идея использования компьютерных матриц для создания взрослых людей-рабов показалась ему смутно знакомой. И все же…
— Допустим, — согласился он. — Но почему тогда вы с Лилит и Эффи — не проги? Разве не проще делать прогами всех наложниц? И к чему тогда эта Высшая школа? Если вашей цивилизации доступен такой уровень технологий, не проще ли проводить обучение рабов внутри этих, как ты говоришь, «игр»? Запрограммировать определенное количество личностей, заранее склонных к терпению и покорности, а все ужасы обучения проводить с ними «внутри» программы. И все дела!
Блондинка оторвалась от тарелки. Немного помолчала. По выражению лица было видно, что подобные разговоры начали ее сильно доставать.
Во-первых, — пояснила старшая подруга, — технологии эти доступны вовсе не «нашей цивилизации». Моя родина и я лично не имеем никакого отношения к управлению тем ублюдочным монстром, что зовется Корпорацией Нулевого Синтеза, пожалуйста, не обобщай. А, во-вторых, у меня нет ответа на твой вопрос, прог, ибо я всего лишь секс-агнатка, как и ты сама. Постельные игрушки не похищают в замыслы хозяев. Мы — живые вагины, и я не знаю! Но, как могу догадываться, видимо, им не проще.
— Наверное, тут дело в разнообразии, — неожиданно подала голос Лилит, воздев ложку, как указующий перст. — Видишь ли, Кэти, если делать всех наложниц «типовыми», то у покупателей, возможно, пропадет интерес к покупке. Ведь новая женщина интересна мужчине не только как тело — что он там не видел? — но и как новая личность!
— А вот это интересно, — неожиданно рассмеялся Катилина, позабавленный женским анализом мужских предпочтений. — То есть ты полагаешь, что покупателей наложниц интересует женская эрудиция и интеллект?
— Нет, разумеется.