Всем привет и доброго утра, с вами я, Перевозчик Харон-сама, также ныне известный как Великий и Ужасный, Божественный Грузовик-Убийца. Что? Где моя лодка, река Стикс и обол в уплату? Времена меняются, боги тоже, вот и приходится выполнять заказы от другой изнанки Вселенной.

Вот и сегодня подвернулась халтурка — задавить парочку задротов-отаку и отправить их на перерождение в один из свежесозданных миров меча и магии. Богам нужны герои для развлечений, а азиаты являются одним из самых популярных ингредиентов для создания шоу «гаремник обыкновенный». Так себе развлечение, наблюдать, как узкоглазый девственник попадает в идиотские ситуации с кучей красивых девушек, попутно сражаясь со злом, но имеет высокую популярность среди малолетних небожителей. Что-то я отвлекся, пора за дело.

Харон, ведя свой любимый грузовичок японского автопрома с пустым водительским местом, активировал Божественный Радар.

— Так-так, — пробормотал Перевозчик, изучая данные. — Хикикомори, из дома не скоро выйдет, еще хикки-задрот, этот вообще скоро загнется от игромании, обычный японский школьник, но слабоват, не доживет до гарема. О, а вот этот подойдет, «потенциал героя», да еще рядом жертва. Отлично.

Грузовик поддал газу, приближаясь к намеченному перекрестку. Легкое прикосновение к вероятностям, запуская нужный шаблон, и вот маленький ребенок роняет из рук мячик, покатившийся вперед по переходу. И мальчишка рванул за ним, не смотря по сторонам. Потенциальный герой замечает опасность и реагирует на рефлексах, бросаясь вперед. Перевозчик аккуратно в божественном слоу-мо подкорректировал скорость грузовика, чтобы парень успел оттолкнуть мальчишку, и приветственно ослепил «героя» фарами, запуская проносящуюся перед глазами жизнь, чтобы тот успел как следует погоревать и оставить сожалений о пропущенной жизни — важное условие, чтобы зацепить душу и отправить на перерождение в другой мир.

Но что-то пошло не так. Грузовик пронесся мимо перекрестка без ожидаемого хруста костей под колесами и криков невольных зрителей. Харон «оглянулся» Радаром назад — мальчишка ревел над разодранной коленкой, а ошалевшего героя, сидящего на тротуаре, громко отчитывал случайный прохожий, который успел дернуть парня назад.

— Тц, — щелкнул языком Перевозчик. — Сорвался, бывает.

Пришлось снова сканировать окрестности и выходить на новый маршрут. На этот раз потенциальный герой был на переходе один. Тем хуже для него. Харон приветственно поморгал фарами, парализуя жертву видом пустого водительского сиденья. И за несколько секунд жертву дернули назад.

— Дебил! — успел услышать Перевозчик слово на неяпонском языке. — Какого вы сегодня под машины лезете?!

Пришлось «оглянуться» повторно. На память бывший греческий бог не жаловался. Громко ругавшийся на выжившего школьника, теперь уже на смеси японского и неяпонского матерного, невысокий крепкий парень был тем самым, кто успел спасти и первую жертву Перевозчика.

— Русский, — скривился Харон, определив великий и могучий. И что этот гайдзин здесь забыл? Русских Харон недолюбливал: все началось с одного славянского индивидуума с явными еврейскими корнями, который ухитрился облапошить Перевозчика, переплавив свою монетку в иглу, и с тех пор стал известен как Кощей.

С этой неприятной встречи дела у Перевозчика не заладились — школьники добрались до школ, хикки не вылазили из дома, поэтому пришлось остановиться на перерыв и отвлечься на божественные дела. Вернувшись, Харон столкнулся с проблемой.

— Хм, — задумчиво протянула проблема, а именно тот самый русский, косясь подозрительным взглядом на грузовичок Харона.

Несколько минут русский и грузовик играли в гляделки. Затем русский отвлекся на что-то другое, и отошел в сторону. Перевозчик невольно выдохнул и завел двигатель.

— Простите, офицер, — донесся до него голос. — Мне кажется, что этот грузовик скрылся с места происшествия. Э?

Взгляды присутствующих встретились. Харон уставился на русского, который разговаривал с японским мотопатрульным крайне сурового вида, русский и патрульный удивленно смотрели на заведенный грузовик без водителя.

— Хо~о, — полицейский круто блеснул очками в предвкушении. — Бакемоно, дес-ка?