Что сказать про Аэльгорина? Он действительно был более оживлённым и общительным. Более того, его харизма едва ли не затмевала самого Арвиса, императора Ангайской империи. Эльгелина долгое время привыкала к нему, но, в конце концов, крепко сдружилась. Они с Арвисом продолжали называть его Аэль, и Аэлю это очень нравилось. Хотя он говорил, что Гор более мужественен. Но Аэль звучал как-то таинственно. Обманчивая мягкость над Могучим человеческим магом.

Арвис продолжал править. Нередко ему его подданные намекали на женитьбу, но он умело отмахивался, хотя с интересом поглядывал на молодых дворянок. Больше всего его беспокоило, что, если дворянка будет очень одарена магией, то, однажды, она может совершить что-то вроде переворота или ещё какую гадость. А выбирать слабую не хотел. Он и сам был слабым магом, но уменьшать силу императорской семьи совершенно не хотел. Вот и метался.

Жениться не спешили и известные Эльгелине дракарийцы. Даррхан был слишком самовлюблён и его стандарты были воистину завышены, а Джард. Он не решался. Хотя Даррхан настойчиво сближал его с семьёй аметистовых драконов.

Изумрудного дракона, главу семейства изумрудных, Эльгелина умело избегала. Но юный Александр время от времени посещал острова, приходя в гости к Дарраду. А, бывало, брал его на Фельхатту. Естественно, то, что Саша – алмазный дракон, уже давно не было тайной. И его очень часто сопровождал Бейлрон. Бейлрон Лиари, сын Мейфенг, ставший драконом. Он стремился набраться больше опыта, сражаясь с сильными магами академии, куда и поступил, по рекомендации Арвиса. Благодаря отличной памяти, старательности и сообразительности, он за два года эту академию и закончил, став самым молодым выпускником. Теперь эльфийская фамилия Лиари стала затмевать эльфийскую фамилию Элмари. Миэллин, дочь главы дома Лиари, была безумно горда и с большим удовольствием таскала Мейфенг на балы во дворец Арвиса, императора Ангайской империи. Как бы ни были скромны эльфийские женщины, но даже они не могли устоять и не похвастаться. Естественно за Миэллин Лиари увязались и сестры Талли и Эльта Элмари. Вот так остров Серебряных Туманов начал контактировать с ангайцами. В Элатаре эльфов стало в разы больше. Некоторые эльфы даже купили себе жильё в центре Элатара.

Вернёмся к Эльгелине. всё это время она активно сражалась в тренировочном зале и начала выманивать на спарринги своё окружение. Сначала она дралась только с Алатом. Потом выманила на спарринг Даррхана. Золотой дракон сначала был безумно удивлён, но почти сразу вошёл во вкус. Арвис оказался плохим бойцом, поэтому не задержался, но любил попадать на такие бои и понаблюдать со зрительского места. Не прошёл стороной и Аэль. Он действительно был хорошим магом и на мечах сражался довольно умело. Был втянут даже Джард. Поначалу он относился к ней очень бережно, как к ребёнку. Однако спустя врем ему пришлось поменять решение, потому что Эльгелина очень бесилась от того отношения и старалась выбить из него всю дурь насколько это возможно. Поэтому между жалостью и хорошей защитой, Джард выбрал защиту.

Арвис думал-думал и придумал создать арену в стороне от ярмарки, чтобы устраивать там всенародные турниры. Эта идея пришла ему в голову, когда он наблюдал за одним из дружеских спаррингов Эльгелины и Аэля. Ему показалось, что и ангайцам и дракарийцам будет тоже интересно за этим наблюдать. И он не прогадал. Турниры пользовались огромной популярностью. Там можно было сражаться как угодно. Единственное, что особо сильные маги получали дисквалификацию за использование могучих заклинаний. Соответственно алмазные не использовали магию вообще. Хотя из алмазных там была только Эльгелина. И таким образом, сражаясь без магии она занимала места от пятого до третьего. Это были очень неплохие результаты. Всё благодаря тому, что Алат её не щадил на тренировках. Решила научиться драться, так стремись к совершенству.

Действия наследного принца алмазных, кстати, совершенно не разделял сам алмазный император. Когда он в первые показал Эльгелине тренировочный зал, он даже подумать не мог, что Эльгелина так загорится. Она была одержима, но чем одержима, никому не рассказывала. Ригель тоже молчал. Естественно хранитель был на стороне хозяйки.

Однажды Эльгелина заговорила о своём участии в сражении с демонами, еси такое будет. Леолендр долгое время был категорически против. Она долгое время его обхаживала и наконец уговорила, заверив, что при угрозе смерти она сразу же уйдёт в свой мир и не станет держаться на поле боя до самого конца. Получив согласие, Эльгелина была счастлива. Сам же Леолендр стал заметно более озабочен. Его лоб всё чаще прочерчивала вертикальная морщинка.

Вдохновлённая, Эльгелина с большим усердием стала отдаваться боям и никто не мог повлиять на неё. Н все попытки уговорить её быть более женственной, Эльгелина отвечала «потом», что, как решится вопрос с демонами, так сразу. На арене она стала занимать всё больше третьи места и однажды дошла до второго. А с Алатом стала бороться на равных.

Что до нашего нового знакомого Деймаила, он ушел из около-драконьих миров очень далеко. Ведя образ изгнанника, он старался избегать других демонов, которые всё чаще появлялись ближе к драконьему миру. Он понятия не имел о том, что могло случиться в любой момент, потому что ни с кем больше не контактировал много сотен лет. Он не был простым демоном. Он носил гордую Фамилию Лерайна. Это была Фамилия герцогской семьи, вот только он остался единственным её представителем. Раз в сотню лет он возвращался в демоническое королевство, находящееся далеко от драконьего мира. Оглядывал пустующие земли, которые осмеливались занимать лишь звери и птицы. Так же он обновлял защитные заклинания на герцогском замке, который был пуст тоже уже очень давно. Следовало обновлять ещё защиту от истления на большой библиотеке. Он не планировал возвращаться, но ради предков, хранил свой дом.

Да, за это время он оказался уже довольно далеко от драконьего и охотился в маломагических мире на магического мутанта, появившегося на свет из-за случайности. Такие мутанты были проблемой для населения таких миров, с мизером магии. Деймаил сражался лишь мечом, не полагаясь на магию. Потому он был намного искуснее любого другого сородича в тех же летах.