– Знаю, прости, - она прикусывает губу, сжимает мою руку через куртку. – Утром он уезжает в командировку. Обещаю, с завтрашнего дня я вся в твоем распоряжении.

Я смотрю на Настю, потом на Криса. Вино искрит в венах, согревает сердце. Вдруг, так некстати, вспоминается наш последний вечер с Кристером на острове.

– Ты ужасная подруга, ты в курсе?

– Спасибо! – она чмокает меня, сияя как медная кастрюля. – Я компенсирую.

– Уж не сомневайся! Там холодно.

На улице мы прощаемся. Настя обнимает Кирилла за талию, он кладет руку ей на плечи и через минуту я слышу только ее смех и стук каблуков по брусчатке. Ночь поглощает их силуэты, и мы с Крисом остаемся одни. Я поворачиваюсь, заглядываю в таинственную темноту его глаз. Думаю о том, что почти ничего не знаю о том, как и чем он жил все это время. Досадно.

– У меня есть пара часов. Пройдемся?

21.

Предрождественская Рига – словно иллюстрация в детской книжке: праздничные огоньки, снег на крышах и свет в окнах. Даже во втором часу ночи улицы полны народа. Мы бредем вдоль красочных витрин, мимо величественных зданий с резными фасадами. Я боялась, что наедине мы оба будем чувствовать неловкость, но это совсем не так. Странно, что будучи замужем, я чувствую себя с ним гораздо более свободной, чем когда действительно была таковой. Пусть чуть отстраненный, но он все тот же Крис. И, неуловимо другой, одновременно.

– Как Настя уговорила тебя приехать?

– Скорее, Лера. Она мне все уши прожужжала, что мы с Оскаром должны познакомиться до свадьбы.

А на мою свадьбу ты не приехал, думаю я. Поздравил и то чисто формально - бутылкой вина и корзиной белых роз. Не выношу их, нет в них грации и теплоты, свойственной всем другим видам роз.

– До сих пор не могу поверить, что в марте они женятся…

Крис поворачивается, в его глазах отражаются огни города, а за ними – бездна. Я жду, что он что-то скажет, но Крис продолжает молча шагать вперед.

– А ты? – наконец решаюсь я. – Как у тебя на личном фронте?

– Свадьбы не намечается.

Вот и поговорили…

– Крис, - я останавливаюсь, тяну его за рукав. На меня накатывает ощущение, будто он злится и имеет на то основание. Будто, я это заслужила. Глупое чувство. – Что не так?

Он оборачивается, скользит взглядом по моим пальцам, сжимающим рукав его куртки, и я отдергиваю правую руку, прячу глубоко в карман. Воздух между нами сгущается, и я чувствую обжигающий холод на коже. Мгновение мы оба молчим, потом он дергает плечом.

– Нет никого, - кивает в сторону круглосуточного Narvesen⁷. – Кофе?