Дети уже выбрали приставку и ждали его у кассы.

— Значит, так. Сейчас я везу вас в дом моей матери. Из коттеджа не выходить. Обоим. Дверь никому, кроме меня не открывать. Сидите тихо и играете в свой плейстешн. Потом всё объясню.

— Мама будет волноваться, — заметил Матвей.

— Позвони ей. И потом дашь мне трубку.

Мальчик достал телефон и набрал номер. Из динамика послышались равномерные гудки.

— Не отвечает. Занята, наверное.

Сердце Макса предательски ёкнуло. Тревога появилась в глубине карих глаз. Не пошла же она разбираться с Забродиным? Одна…

Ларин схватил телефон.

— Юля? Ты поговорила с Алёной?

— Да. И она в полном ауте. Ушла минут десять назад с безумным взглядом. Медсестра занесла мне в палату её халат. Говорит, валялся в коридоре.

— Твою ж мать, совсем! Опять убежала. И опять без телефона! Так, молодежь, быстро выгружаемся. Мне срочно нужно в больницу.

Макс пинком открыл дверь Юлиной палаты. Его глаза сверкали от ярости.

— Ты знала? Знала и молчала? Что Забродин опасный преступник?

— Я предупреждала тебя, что не надо с ним связываться.

— Если с Алёной что-нибудь случится, я придушу тебя собственными руками.

Макс решительно направился к выходу, но в дверях чуть не сбил с ног молоденькую медсестричку. Она была в маске и перчатках, а в руках несла уже набранный шприц. В Ларине на автомате включился начмед.

— Почему без бейджика? — злобно прорычал он, — И в уличной обуви?

— Извините, исправлюсь, — пропищала девчонка.

— Объяснительную мне на стол, — открывая дверь бросил Максим.

— Господи, да когда же эти уколы уже кончатся, — запричитала Юлька, — час назад ведь делали.