— Да хоть девочка. Почему не взяла деньги? Лучше быть дурой с деньгами, чем без них. Какие все вокруг правильные нарисовались, кошмар, куда катится мир.
— В бездну он катится.
— А ты куда так пристально уставилась? Дай угадаю, на машину своего несостоявшегося хахаля? — если бы не Лесины слова, я так и не поняла бы, что действительно пялюсь именно на нее. Чушь какая-то.
— Мартини невкусный, кислый какой-то, — игнорирую ее реплику.
— Это потому что мы мало выпили.
— Нет, я больше не буду, много дел завтра.
— Как знаешь, но я бы тебе секретов по пьяне выболтала, а так даже не знаю.
— Ты их и так выболтаешь.
Слово свое, как и предполагалось, она не сдержала, болтала столько, что казалось у меня уже завяли уши. Легла спать ближе к двенадцати, заснув, как ни странно, сном младенца. Точно помню, что снился мне сероглазый кобель по имени Максим. Хорошо хоть не сказала: «На новом месте, приснись жених невесте». Или сказала?
***
Уж чего я не ожидала, так это того, что «несостоявшийся хахаль» больше не появится в моей жизни. Пять дней, ну это просто за гранью моего понимания. Испытывала ли я огорчение? Скорее всего, да. Не сказать, что я им восхищена, но что-то в нем безусловно цепляет, да и глупо не признать, что он привлекательный. Ну и ладно, а то вдруг еще влюбилась бы. Все к лучшему. А вот когда я открыла входную дверь, меня ожидал такой праздник, что о каком-то там сероглазом мужике я и подавно забыла. На пороге стоят двое мужчин с огромными коробками.
— Тихомирова Наталья Александровна?
— Да.
— Принимайте работников. Будем обустраивать ваш санузел.
Пропускаю мужчин, еще не ведая о своем истинном празднике. Судя по одежде, это какие-то рабочие.
— Простите, а кто заказчик?
— Наше дело маленькое, в фирме можете узнать.
Не знаю какое там маленькое дело, а какое большое, но провозились они у меня целый день, не давая сконцентрироваться на работе. Наконец ближе к восьми я приняла работу. Сказать, что я была счастлива — ничего не сказать. Теперь у меня есть нормальный душ и унитаз! Боже, а какой унитаз. Оказывается, как мало надо для человеческого счастья. О моих страданиях с санузлом накануне узнала Леська. Значит ее рук дело, мне бы, конечно, возмутиться, но я не настолько дура, чтобы не радоваться такому подарку. Как оказалось, это было еще не все. Ровно в восемь курьер принес букет цветов и конверт. А вот это уже странно.
Разворачиваю конверт, в которым весьма корявым почерком написано следующее послание:
«