Линия разлома, разделившая ее жизнь на «до» и «после», была такой резкой и четкой, что иногда Кейт задавалась вопросом, осталась ли она сама, Кейт Найтингейл, прежним человеком. Жизнь сложилась так, что перемены в ней не были постепенными, плавными, дающими возможность осмыслить происходящее, свыкнуться с новым положением вещей, с тем, кем она была и кем стала сейчас. Нет, все было совсем не так: линия судьбы шла изломами – резкие, обрывы, внезапные смещения пластов. Период между смертью Дерека и ее решением переехать в Айдахо на карте ее судьбы был узкой расщелиной с отвесными склонами, куда никогда, не попадал солнечный свет. Первое время после того, как Кейт Найтингейл переехала сюда с мальчиками, все ее силы уходили на то, чтобы подготовить гостиницу к открытию, и на размышления по поводу своего места в сообществе у нее просто не оставалось времени. Она даже не задумывалась, считать себя, здесь чужой или нет. И все сложилось само собой: она вдруг поймала себя на том, что ощущает себя неотъемлемой частью общины, составлявшей население крохотного городка, словно прожила тут всю жизнь, Кейт была здесь своей даже больше, чем в Сиэтле, возможно, потому, что Сиэтл, как и все большие города, населен чужаками; каждый человек живет в своем коконе. Здесь же все друг друга знали, причем буквально.

Не успела Кейт подойти к двери на кухню, как она отворилась и оттуда показалась голова Шерри Бишоп. При виде Кейт она облегченно вздохнула и улыбнулась.

– Что стряслось? – спросила Кейт, залетая на кухню. Первым делом она бросила взгляд на кухонный стол, за которым сидели ее четырехлетние двойняшки Такер и Таннер, с энтузиазмом уплетавшие хлопья с молоком. Мальчишки сидели на высоких детских стульчиках. Они болтали, хихикали и ерзали на стульях, как обычно. В их мире все шло как надо, Впрочем, болтал скорее Такер, а Таннер в основном слушал. Кейт переживала из-за того, что Таннер так мало говорит, но детский врач не находил поводов для тревоги.

– С ним все в порядке, – сказал как-то доктор Харди. – Ему просто ни к чему говорить, раз Такер говорит за них обоих. Когда Таннеру будет что сказать, он молчать не станет.

Поскольку Таннер во всем остальном рос вполне нормальным ребенком, Кейт полагала, что педиатр прав – но все равно не переставала беспокоиться.

– Под раковиной трубу прорвало, – встревоженно сообщила Шерри. – Я отключила воду, но без воды мы долго не протянем. Грязная посуда скапливается.

– О, только не это! – Без воды ни еды не приготовить, ни посуду не помыть, но надвигалась проблема посерьезнее: Шейла Уэллс вот-вот должна была приехать из Сиэтла. Кейт ждала ее во второй половине дня. И, поскольку мать Кейт и так была не слишком довольна тем обстоятельством, что дочь и внуки уехали из Сиэтла, можно было лишь догадываться, что скажет Шейла по поводу условий, в которых приходится жить дочери: мало того, что до нее не добраться, здесь даже вода из крана не течет.

Здесь и в самом деле постоянно что-то ломалось. Старый дом нуждался в непрерывном уходе. Все время что-то приходилось чинить. Впрочем, для престарелого дома такая ситуация, как полагала Кейт, была нормальной. Но финансы пели романсы, и хотя бы одна неделя без дополнительных хлопот и расходов была бы для нее настоящим подарком. Может, следующая неделя пройдет гладко, со вздохом подумала она.

Кейт взяла трубку и по памяти набрала, номер скобяной лавки Эрла.

Уолтер Эрл сам ответил на звонок, сняв трубку, как обычно, с первого гудка.

– Скобяные товары. – Ему не нужно было этого говорить, магазин скобяных товаров был единственным в городе, и на звонок мог ответить только он – его хозяин.

– Уолтер, это Кейт. Ты не знаешь, где сейчас работает мистер Харрис? У меня проблема с водопроводом.

– Мистел Халлис, – радостно завопил Такер, услышав имя местного мастера на все руки. В приливе радостного возбуждения он стал стучать ложкой по столу, и Кейт пришлось заткнуть пальцем ухо, чтобы услышать, что говорит Уолтер. Сыновья в восторге уставились на нее, дрожа от нетерпения. Местный мастер был в числе их любимцев, потому что двойняшек приводили в восхищение его инструменты, и Харрис не возражал, когда они играли с его ключами и молотками.

У Келвина Харриса не было телефона, но он заходил в скобяную лавку каждое утро, так что Уолтер обычно знал, где находится Келвин. Первое время после переезда в этот городок Кейт не могла взять в толк, как в наше время человек может обходиться без телефона, но теперь привыкла и поменяла взгляд на некоторые вещи. У мистера Харриса не было телефона, значит, так надо. Подумаешь, большое дело. Городок такой маленький, что и без телефона найти Харриса не составляло проблем.

– Келвин как раз здесь. Я отправлю его к тебе.

– Спасибо, – сказала Кейт, довольная тем, что мистера Харриса не придется разыскивать. – Ты не мог бы спросить его, в котором часу он собирается прийти?

Кейт слышала в трубке раскатистый голос Уолтера, передающего мастеру ее вопрос. Услышала она и невнятное, тихое бормотание в ответ, узнав в этом бормотании голос мистера Харриса.

Голос Уолтера отчетливо зазвучал в трубке:

– Он сказал, что будет у тебя через пару минут.

Попрощавшись и повесив трубку, Кейт облегченно вздохнула. Если повезет и проблема окажется не слишком серьезной, вода скоро появится и при этом удар по ее кошельку окажется не слишком, внушительным. Так уж складывались обстоятельства, что Кейт приходилось пользоваться услугами мистера Харриса так часто, что она подумывала, не предложить ли ему комнату и пансион в обмен на постоянную работу. Мистер Харрис был настоящей находкой для Кейт: он мог отремонтировать все, что угодно. Жил он в квартире над магазином, торгующим кормами для животных, и, хотя квартира наверняка была побольше, чем самый просторный из ее номеров, Харрису приходилось платить за жилье, да и еда денег стоила. Кейт могла предложить ему бесплатный кров и стол – заманчивое предложение. Конечно, Кейт потеряла бы доход от одного из номеров, но гостиница редко заполнялась полностью. Оттого, чтобы предложить такой выгодный для обеих сторон вариант, Кейт удержи вала лишь не слишком радужная перспектива постоянно жить бок о бок с чужим человеком.