— О господи. — Рут была ошарашена, она не могла подобрать слова, чтобы описать, что чувствует.

— Он жил очень близко. В ближайшей деревне. Сейчас полиция направляется к дому, где он когда-то жил.

— Вы думаете, что она поехала туда?

— Возможно. Украв Хэла, она совершила поступок с обязательными последствиями. Ей может понадобиться поддержка.

— Могу я поговорить с ее матерью? — спросила Рут.

— Какого черта тебе это понадобилось? — заорал Кристиан.

— Не знаю, — ответила Рут. — Хочу, и все.

Констебль, похоже, не удивилась, она все уже повидала на своем веку. Даже в самые тяжелые моменты они далеко не всегда едины.

— Мне нужно будет позвонить, — сказала она. Она вышла из комнаты, и им осталось только ждать. Рут показалось, будто она всю жизнь ждет, что произойдет, и надеется на лучшее. И сейчас, хотя и непонятно каким образом, она поняла, что такое настоящее ожидание.

— Ее мать согласилась поговорить с вами, — сказала констебль, входя в гостиную. — Я могу с ней соединиться, если вы уверены, что хотите с ней говорить.

— Пожалуйста, — сказала Рут, протягивая руку. Ей дали телефон, в котором уже раздавались длинные гудки, оставалось только приложить его к уху. Она почувствовала, как последние капли энергии покидают тело, как будто ее ранили, и кровь собирается в лужу у ее ног. Кристиан обнял ее, и она его не оттолкнула. Ей, такой вдруг слабой, он казался сильным.

— Алло, — сказал женский голос в трубке.

— Привет, — отозвалась Рут.

Женщина начала плакать.

— Мне так жаль, — сказала она, и Рут поняла, что ничего полезного она от этой женщины не узнает. Она всего лишь говорила с другой матерью, и это заставляло ее чувствовать себя высохшим озером.

— Да, конечно.

— Агата работала у вас няней?

— Да.

— И как она работала? Я имею в виду, до того…

— Просто замечательно. Дети ее обожали. — Было в этом какое-то безумие, готовое поглотить Рут. — Вы не видели ее семь лет?