Выбил он её из колеи этим своим внезапным поцелуем. Если честно, она и не рассчитывала на то, что он её поцелует. Думала только с толку сбить и, вот, пожалуйста – сбила! Судя по его взгляду, когда он оторвался от её губ – он тоже на такой поворот событий не рассчитывал. В общем, удивила, так удивила! Теперь вот носится по комнате, как пантера в клетке. «И ведь нет у меня ни малейшего шанса! У него ж там любовь всей жизни! Вот уж никак от себя не ожидала...» Конечно, Ёлка могла буквально одним обрядом, буквально на щелчок пальцами приворожить к себе Григория. Могла... но не хотела. Ей нужна была настоящая ответная любовь, а не суррогат. Она никогда не понимала тех, кто привораживал к себе своих любимых. Всю жизнь знать, что тебя не любят, а живут с тобой из-за приворота - счастье сомнительное. Хотя... У каждого человека своё представление о счастье. Не ей судить...
«Так, надо взять себя в руки... Слышишь, Ёлка! В конце концов, ты ведьма или где!» - рявкнула она на себя. «Не хватало ещё из-за мужчины, в другую даму влюблённого, поплыть. Соберись, тряпка! Тебе ещё две работы по фоткам надо сделать и приём провести. На твоей совести жизнь мальчишки!» Но, чтобы она не говорила – взять себя в руки не получалось. Тогда, ещё раз напомнив себе, что она - ведьма, Ёлка подошла к холодильнику, который был встроен в пенал рядом с открытыми полками, вынула из морозилки лёд. Налила в высокий изящный бокал холодной воды, запасы которой всегда были в большом объёме, и направилась к столу с алтарём. Взяла нож и стала нагревать его над пламенем зажжённой свечи, произнося при этом остудный заговор. Потом со словами следующего заговора она резко опустила нож в стакан. Металл зашипел. Произнося заключительный заговор, она бросила несколько кубиков льда в бокал и залпом выпила ледяную воду. «Будем надеяться, что остуда вернёт меня в рабочее состояние», - пробормотала она и стала зажигать свечи, которые погасила перед разговором с Григорием. Снова положила фотографию мальчика Миши на алтарь. Подняла то, что ещё лежало на полу и со словами: «Благослови Господи! Не моими руками, а твоими, не по моей воле, а по твоей», - приступила к обряду.
Часа через полтора, вся мокрая от напряжения и усталости, Ёлка еле стояла на ногах, но при этом довольно улыбалась: всё получилось. Обряд закончен. Миша будет жить. А улыбалась она, представляя удивлённые лица врачей, когда они не обнаружат на снимках опухоли. Она медленно, на дрожащих ногах, отошла от стола. Рухнула на диванчик и включила телефон. Набрала номер Саши и севшим от напряжения голосом, попросила:
- Санечка, всё, как обычно.
Дрожащей рукой вставила сигарету в мундштук и набрала ещё один номер.
- Антонина? - услышав голос на том конце трубки, спросила она. И на тихое: « Да» сказала, – обряд я провела. Можете сделать обследование заново. Как только сделаете - сразу звоните мне. Я должна знать результат. Вдруг что-то осталось. Сами понимаете, такое заболевание...
часть 1 глава 9
Дверь открылась, и в комнату с подносом вошёл Саша. Поставил перед Ёлкой на столик большую чашку кофе с молоком, тарелку с сырной нарезкой, несколько канапе с красной икрой, маленькую вазочку с маслинами и бокал с коньяком.
- Ты очень устало выглядишь, - присел на подлокотник дивана рядом с ней, погладил по щеке.
- Обряд был тяжёлым, - Ёлка отвела его руку от своего лица и потушила сигарету. Взяв чашку двумя руками, она большими глотками, обжигаясь и морщась, стала пить горячий кофе.
- Кто был этот посетитель?
- Так, - отмахнулась ведьма, - искатель правды. – И залпом выпила половину янтарной жидкости, плескавшейся в бокале.
- А откуда у него твой телефон?
- Саша, - довольно холодно сказала она, - этот мужчина знакомый моего клиента. Ключевое слово – знакомый, понимаешь? – тут ведьма не лукавила. По всему выходило, что этого посетителя она хорошо знала. Может, не так, как она преподнесла это Александру, но он, действительно, был ей знаком. - И, потом, скажи, как это может касаться тебя?
- Очень даже касается! Он так смотрел на тебя... А я... я до сих пор не теряю надежды.
- Саша, не говори ерунду! Какая надежда! Между нами давно всё предельно ясно. Ты упираешься из-за собственного упрямства. Сколько раз можно повторять: «Единожды совравший, кто ж тебе поверит?» – слегка перефразировала она известное высказывание. – Санечка, я очень устала. Правда.
- Столько лет прошло, а ты всё простить не можешь. – Горько усмехнулся он.
- Почему не могу? Могу. Я тебя ещё семь лет назад простила. Только выражение: «Простить, значит, забыть» не про меня. Я простила, Саша, но не забыла. А то, что я пригласила тебя к себе на работу, лучшее подтверждение тому, что ты прощён. И не будем больше возвращаться к этой теме. К тому же ты, как и я, прекрасно понимаешь, что любви между нами давно нет. Одни воспоминания... - в который раз сказала Ёлка.
- Тогда я уволюсь, - в который раз сказал Саша.
- Хорошо. Пиши заявление об уходе и через две недели можешь быть свободен. – Ёлка показала ему язык.