Серафима понимала, что спаривание Кёна с Дианой — это не просто прихоть мантикора. Он заранее всё продумал и не отступиться. Следовательно, она не сможет его остановить. У неё нет такого влияния на шестого принца…
Светлая посмотрела на посланника богини извиняющимся взглядом.
{Блядь… Блядь, нет!} — Кён пребывал в отчаянии. В уме он перебирал массу вариантов, но все они ни к чему хорошему не приведут. Все обстоятельства играли против него. Если он откажется выполнять команду экзаменатора, то не попадёт на турнир, и Триана убьёт его со слишком высокой вероятностью, чтобы он мог так рисковать.
Диамант протянул фруктовое кольцо и отдал команду надеть его. Как только Кён выполнил команду, его достоинство в трусах стремительно выросло и затвердело, встав колом.
Серафима пытаясь понять, почему он надел фруктовое кольцо. Неужели он взаправду переспит с собственной матерью? Он готов пойти на это, чтобы попасть на турнир? Дурной, что ли?! Девушка не понимала, что у него на уме.
Увидев палатку в трусах юноши, у Дианы внизу живота всё скрутило, а зрение расфокусировалось. Почему он надел фруктовое кольцо? Почему выполнил команду хозяина? Неужели он взаправду намерен с ней спариться?! Она же его мать! На кону не стоит его жизнь или что-то важное! Он не должен делать то, о чём будет сожалеть до конца жизни!
«Повернись к нему задом и выпяти попу.» — скомандовал Диамант.
После обучения в школе воспротивиться команде хозяина для Дианы было даже сложнее, чем отказать мужу в сексе, поэтому она беспрекословно подчинилась, изящно выгнув ровную спину и выпятив аппетитную попу, плотно обтянутую белыми трусиками. От вида сего зрелища у всех присутствующих самцов-питомцев потекли слюнки, высшие звери возбуждённо ёрзали, и даже у светлых запершило в горле.
Взгляд Кёна затуманился. Сей изумительный вид будоражил воображение. Нет сомнений, любой был бы рад оказаться на его месте, но парень с радостью бы прекратил всё это. Возможно, ему показалось, но фруктовое кольцо вдруг усилило эффект…
«Вылижи ей промежность.» — спокойно скомандовал мантикор.
Сердце Кёна перевернулось, однако он понимал, что у него нет права на колебания. Он решил набирать обороты постепенно, чтобы не шокировать мать своим напором. При этом он не мог медлить, иначе мантикор начнёт его поторапливать…
(18+*)
Подойдя к красавице, парень приступил к аккуратным поглаживаниям попы, затем начал щупать её, сжал ладонью и принялся мять. Пальцы приятно покалывало от ощущений прогибающейся под давлением упругой попы. Это так расслабляло и возбуждало… Тёмная часть ядра в душе пульсировала от удовольствия.
{Т-ты не должен этого делать! Кён, я же твоя мать! Остановись! Даже если тебя выдрессировали, ты не должен так увлекаться процессом!} — Диана жмурилась от каждого сжатия. Она сама не знала, почему настолько чувствительная, поэтому предположила, что дело в многолетнем отсутствии мужской ласки. Либо же всё куда проще: её ласкает собственный сын! Происходит нечто немыслимое, запретное и аморальное…
Кён опустил ладонь, обхватив манящую промежность матери, отчего у неё перехватило дыхание. Он принялся круговыми движениями массировать её мягкое сокровенное место. Лишь тонкая ткань трусиков отделяла пальцы и половые губы, хорошо очерчивающиеся. Возбуждение лилось по венам, концентрируясь в паху. Тьма захватывала власть.
{Т-ты слишком стараешься! Прошу, хватит! Тебе не должно это нравиться так сильно из-за фруктового кольца!} — Диана изогнула брови домиком, закусив губку до крови от сильных ощущений. Ей казалось, что она попала в кошмарный сон наяву. Неужели всё закончится тем, что она изменит любимому мужу с собственным сыном?! Это ужас!
Внезапно Кён раздвинул ягодицы и прижался лицом к обтянутой бельём промежности, коснувшись носом её верхней дырочки, а губами нижней, из-за чего блондинка тихо вскрикнула, выгнув спинку ещё пуще, и напряглась, сжав нос ловеласа ягодицами.
Такая тёплая и чувствительная… В ноздри попали ароматы масел и изумительный запах красавицы. Член содрогнулся от возбуждения. Как бы не хотелось всё это прекратить, парень ничего не мог поделать со своей природой, подпитываемой тьмой.
{Хва-а-а-ати-и-и-ит! Ты не должен там нюха-а-а-ать!} — мысленно протестовала Диана.
Каждая секунда тянулась вечностью. Дыхание юноши вызывало мурашки по всему телу, а его губы и язык, искусно массирующие киску и клитор через трусики, заставляли тело реагировать при каждом движении: обе дырочки сжимались от волнения.