Флиц сболтнул тайну, о которой Бай просил его помалкивать. Чертыхнувшись, старик вспомнил еще об одном интересующем его вопросе:

«Слушай, а ты не видел случайно, чтобы к Марине кто-то приставал? Или она кому-то строила глазки?»

Кён уловил нотки волнения в его голосе — старик тайно ревнует свою красавицу-служанку. Логично, всё же он далеко не красавец, а девушка с лёгкостью охмурит любого парня в поместье.

Парень улыбнулся:

«Я с ней провёл довольно мало времени и ничего подобного не заметил. Но если вдруг увижу, обязательно расскажу.»

Старик облегчённо выдохнул, потрепал парня по голове.

Наконец, они подошли к обширному двухэтажному белому зданию, даже снаружи доносился запах трав и лекарств — изнутри им, казалось, были пропитаны сами стены. Они пришли в больницу.

Белый пол, белый потолок, белые стены… Медсестры в белых халатах, с которыми не преминул пофлиртовать Флиц. Они поднялись на второй этаж, и перед дверью в какой-то кабинет выражение старика с «мечтательно-похотливого» тут же сменилось на отвращение.

За большим креслом сидела толстая дама. Окинув Флица крохотными поросячьими глазками, радостно воскликнула:

«Дядюшка! Не часто ты заглядываешь, а стоило бы!»

Флиц натянуто улыбнулся:

«Биля, привет. Да вот здоровье вроде в порядке, зачем лишний раз тебя беспокоить? У тебя, наверняка, и без меня дел хватает!»

Дамочка состроила несчастное выражение:

«Не говори так, дядя, ты меня расстраиваешь! Представляешь, как я соскучилась по твоим фирменным пирожкам? Кстати, ты принёс их?» — несмотря на радостный оскал, её последние слова прозвучали с неприкрытой угрозой.

Флиц опять натянуто улыбнулся:

«Принёс-принёс, вот только сделай для начала услугу, вколи парню «яйцезола» миллилитров пять-шесть.»

На лице Били расплылась кровожадная улыбка. Она посмотрела на парня, который ей сразу не понравился — слишком худой, и довольно прытко для своего телосложения метнулась к холодильнику, причитая по ходу дела:

«О нет, такой молодой, а уже импотентом станет! Что же ты натворил? Бедняга… Как так можно, боже мой, вот где кошмар, вот где ужас…»

Кён содрогнулся от отвращения. Да эта бабонька едва не приплясывает от радости, шустро роясь в поисках препарата — зато сколько сочувствия в словах!

Флиц лениво и без особого интереса спросил: