Итак, судный день настал. Удивительно, что он не слишком-то отличался от любого другого дня, пока я шагала в школу, ощущая солнце, греющее кожу и дарящее чувство комфорта. Но опять же, это могло быть связано с тем, что я и раньше боялась ходить в школу.

Я приближалась к зданию, и спокойствие понемногу улетучивалось. Я ощущала, как в животе порхали тысячи бабочек, а сердце было готово выпрыгнуть из груди. Не облегчало ситуацию и то, что на выходных Венеция подхватила грипп и не придет сегодня в школу.

Хотя теперь я считала, что будет даже лучше, если она не увидит бойни, которая ждала меня впереди.

Когда я добралась до школы, парковка была пуста. Это вполне могло быть связано с тем, что я приехала на полтора часа раньше.

Хорошо, признаюсь. Я все еще немного побаивалась, но что поделать? Все мужество ушло на схватку в субботу вечером, а теперь мне ничего не хотелось сильнее, чем спрятаться в месте, куда ни один студент Валеска никогда, никогда не пойдет: в библиотеке.

Осторожно шагнув в здание, я с облегчением, но без удивления обнаружила пустые коридоры. Я никогда так рано не приходила сюда, поэтому была поражена красотой интерьера, который не терялся на фоне толп учеников.

Пол был выложен итальянским мрамором, а у главного входа украшен гигантским зелено-золотым соколом, который являлся символом школы. Шкафчики были встроены в стену и выглядели больше похожими на навороченные кабинеты: вместо некрасивых кодовых замков они были оборудованы небольшой биометрической площадкой — нужно было приложить палец, чтобы получить мгновенный доступ ко всем ценностям, хранящимся там (учитывая стоимость некоторых вещей, которые ученики клали туда, слово «ценности» приобретало совершенно другое значение). Над шкафчиками висели портреты выдающихся выпускников, а огромные сверкающие хрустальные люстры заменяли люминесцентные лампы.

Вдруг осознав, что стою в ступоре, я покачала головой и мысленно пнула себя за то, что хоть на секунду, но поддалась красоте Валески.

Я прошла к одному из деревянных лифтов и, нажав на кнопку третьего этажа, уставилась на свое отражением в зеркале.

Я была одета в униформу Академии: белую рубашку с короткими рукавами, зеленый кардиган с эмблемой школы с левой стороны, зелено-золотую клетчатую юбку и мои собственные черные балетки. Руководство школы не указывало, какой должна быть обувь, за исключением обязательного черного, коричневого и вообще «соответствующего» — черт знает, что это значило — цветов.

Униформа парней была точно такой же, только рубашки были мужскими, а юбку заменяли зеленые брюки. Также им предписывалось носить зелено-золотой клетчатый галстук. Униформа была создана Ральфом Лореном, но ее я ненавидела. Я чувствовала себя скованно, посредственно, а последнее, чего мне хотелось — быть похожей на одноклассников.

Конечно, единственными учениками, которые могли не носить форму, были Наследники. «И Адриана», — подумала я, вспоминая восхитительное платье, которое она надела вчера. У меня до сих пор не сложилось однозначного мнения на ее счет. Очевидно, что девушка была создана из того же теста, что ее брат и друзья, и пользовалась теми же привилегиями. Но в тоже время она казалась… другой. Я просто не могла понять, почему.

Лифт издал низкий музыкальный звон, оповещая о прибытии к месту назначения. Когда двери открылись, я сделала глубокий вдох и отбросила все мысли о Наследниках в сторону. Не имело значения, отличалась Адриана или нет. Мы все равно никогда не будем друзьями. Потому что принадлежали разным мирам.

Поскольку библиотека, в которой можно было найти практически любую книгу, занимала весь третий этаж, туда можно было попасть прямиком из лифта. Я вошла в гигантский тихий рай для книголюбов, и меня, словно плед в холодный зимний вечер, окутала тишина. Я вдохнула утешительный аромат кожаных переплетов и выдавила из себя улыбку пожилому библиотекарю.

Я прошла мимо регистрационного стола и ряда компьютеров и направилась прямиком к своему любимому месту в дальнем углу, где стояли простой стол и стул, но они располагались прямо у окна, из которого открывался чудный вид на красивый школьный двор.

Удобно расположившись на стуле, я достала свою любимую книгу «Гроздья гнева». Я читала ее тысячу раз, но она никогда мне не надоедала.

Следующие полтора часа пролетели незаметно, и слишком скоро звонок оповестил о начале занятий, грубо вырвав меня из книги. В желудке образовался знакомый жесткий узел, и я словно приросла к стулу. Я знала, что должна двигаться, но мышцы отказывались слушаться. Все тело словно внезапно парализовало.

Боковым зрением я заметила, как библиотекарь бросил на меня любопытно-неодобрительный взгляд, но из-за паники я не придала этому значения. Я знала, что до тех, кто не стал свидетелем моего столкновения с Романом в субботу вечером — а таких было немного — уже дошли последние слухи, и не горела желанием видеть неизбежное осуждение на их лицах.